— Нам в другую сторону, — не без ехидцы в голосе окликнул его Свист.
Разойдясь веером и держась на расстоянии прямой видимости, троица разведчиков обогнула пруд и углубилась в заросли. Пока они шли, Свист думал, что случись им повстречать дикарей, даже если тех будет несметное полчище, удержать Пробоя от опрометчивых поступков выйдет разве что пристрелив его.
— Свист, смотри, — Грозовик указал дрогнувшей рукой куда‑то вверх.
Десятник проследил за указанным направлением, и помянул всуе ночных демонов.
В пяти метрах над рыхлой землей, свисая с ветвей засохшего дерева, скалился почерневший от гнили череп давно умершего человека. Поверх комбинезона он был опоясан конструкцией из ремней и железных скоб, к которым крепились тросы, запутавшиеся где‑то в сучковатых ветвях, они‑то и не давали телу рухнуть вниз.
— Кто это? – забыв об уязвленной гордыне, спросил Пробой, сам не заметив, как перешел на громкий шепот.
Свист не ответил, только подошел поближе, желая рассмотреть мертвеца.
— Надо его снять оттуда, — он вынул нож.
— Нет! – разом воскликнули Пробой и Грозовик.
— Почему? – удивился Свист. – Глядите, у него за спиной какой‑то рюкзак, может там найдется чего интересного, а заодно и узнаем, кто он.
— Да пускай демоны его рюкзаком подаваться! – у Пробоя даже руки затряслись. – На нем наверняка столько ночной порчи, что потом вовек не отмоемся. Может быть, это и есть демон, только прикидывается, а веревки эти – на самом деле его щупальца.
— Щупальца? – Свист улыбнулся.
— Да, — Пробой подозрительно косился на висящее тело. – Это ваша вечная проблема, неверующие, вы не замечаете очевидного.
— И что же такого очевидного в мертвом, хоть и не спорю, очень странном, теле я не замечаю?
— Угрозы, — наставительно поднял палец опаленный.
— В чем состоит эта твоя угроза?
— Да во всем! – взорвался Пробой. – Мы живем посреди сплошной тьмы и ужаса, а вы отвергаете единственного нашего защитника и покровителя – Светоносца. А что будет, если он из‑за вашей ереси, разочаруется в нас, и оставит без своей опеки? Я не хочу погибнуть в лапах ночного монстра только потому, что у кого‑то не хватило ума принять истину.
Десятник даже опешил от такого поворота.
— Ладно, ладно, не кипятись, — Свист поднял руки в примирительно жесте. – Не будем мы этого мертвяка трогать. Он здесь наверняка уже очень долго болтается, небось привык уже.
— Все‑то тебе шуточки, Свист, — успокаиваясь, сказал Пробой и зло глянул на труп.
Свист потрепал нервозного напарника по спине.
— Смотри‑ка, — Свист опустился на колено, раздвинув стволом винтовки траву.
Прямо под висящим телом был установлен плоский камень, на котором лежал ржавый нож, треснувшая чашка и засохшая до невозможного лепешка.
— Интересно, что это? – десятник разглядывал лежащие на камне предметы, но руками трогать все же не стал.
— Это жертвенник! Мерзкое капище! Гадоверы почитают этого мертвеца или демона, оставляя ему подарки, — в голосе Пробоя клокотали гнев и омерзение.
— Тоже, наверное, когда забредали сюда, пугались его, — усмехнулся десятник, — вот и хотели заручиться его расположением.
Пробой обошел жертвенник вокруг, потом бросил опасливый взгляд на оскаленный череп и вдруг быстро смел носком сапога все, что лежало на камне.
— Мне противна сама мысль о том, что кто‑то может поклоняться нашему врагу!
Свист подумал, что раз они собираются истреблять самих людей, то уничтожить символы их верований будет вполне логично.
— Давай двигать отсюда, задание мы выполнили. Отметим этого висельника, хороший же ориентир, — и быстро поправился, поймав испепеляющий взгляд Пробоя, — ну не хороший, а приметный. Пойдем‑ка.
Свист потянул Грозовика за собой, но тот все еще завороженно разглядывал оскаленный череп.
— Я раньше никогда не видел мертвых людей. Это, конечно, страшно, но вроде как‑то завораживает.
— Тебе еще много таких вот повидать придется, — угрюмо заметил Пробой, забрасывая старое ружье на плечо, — когда пойдем дикарей резать.
Вскоре они покинули зловещее место, оставив напугавшего их мертвеца в его вечном одиночестве.
Тройки разведчиков возвращались еще два дня после того, как Свист привел свой отряд в Старый Дом. Каждый из вернувшихся сперва держал ответ перед Орехом и Пластуном, отвечая на дотошные вопросы. Те сверялись с картой, делали какие‑то заметки и кивали словам разведчиков, будто и так все наперед знали.
