— Такова наша традиция.
— У тебя есть опыт властвования, так почему бы тебе не занять место на троне?
— На то не было воли Сети. Он воплощал собой закон, закон, который мы любим и уважаем. Он выбрал тебя, мой сын, и поэтому царствовать должен ты. Если пожелаешь, я буду помогать тебе изо всех сил советами.
Рамзес не стал настаивать.
Мать была единственным человеком, который мог бы повернуть судьбу вспять и лишить его этой ноши. Но Туйя оставалась преданной покойному царю и не изменила своего мнения. Какими бы ни были сомнения и тревоги, Рамзес должен идти своим собственным путем.
Начальник личной охраны Рамзеса Серраманна не покидал большое крыло дворца, где работал будущий царь Египта.
Назначение старого пирата-сарда на этот доверенный пост вызвало много пересудов. Кое-кто был убежден, что этот гигант с завитыми усами рано или поздно предаст сына Сети.
Однако с тех пор никто не заходил во дворец без его разрешения. Великая Супруга Фараона порекомендовала выгонять посторонних и, не сомневаясь, в случае опасности пользоваться мечом.
Когда отголоски спора достигли слуха Серраманна, он поспешил в вестибюль, предназначенный для посетителей.
— Что здесь происходит?
— Этот мужчина хочет прорваться силой, — ответил страж, указывая на бородатого широкоплечего великана с шикарной шевелюрой.
— Кто ты? — спросил Серраманна.
— Моисей, друг детства Рамзеса и строитель в услужении у Фараона.
— Что ты хочешь?
— Обычно Рамзес не закрывает передо мной дверь!
— Сейчас принимаю решения я.
— Не лишен ли Фараон свободы?
— Безопасность обязывает… Цель твоего визита?
— Это тебя не касается.
— В таком случае возвращайся к себе и не приближайся больше к этому дворцу, или я посажу тебя в тюрьму.
Нужно было по меньшей мере четыре стражника, чтобы сдержать сопротивление Моисея.
— Сообщи Рамзесу о моем приходе, или тебе попадет.
— Мне безразличны твои угрозы.
— Меня ждет мой друг! Можешь ты это понять?
За долгие годы пиратства и жестоких поединков у Серраманна развилось обостренное чувство опасности. Несмотря на физическую силу и громкий голос, Моисей казался искренним.
Рамзес и Моисей крепко обнялись.
— Это не дворец, а крепость, — воскликнул еврей.
— Моя мать, супруга, личный писец, Серраманна и другие боятся самого худшего.
— Самое худшее… Что это значит?
— Покушение.
На пороге зала аудиенций, выходящего в сад, дремал огромный лев Рамзеса; между его передними лапами прикорнул золотисто-желтый пес Дозор.
— Чего ты боишься с этой парочкой?
— Нефертари уверена, что Шенар не откажется от идеи завладеть троном.
— Переворот до погребения Сети… Это на него совсем не похоже. Он предпочитает действовать исподтишка и выдерживать время.
— Сейчас ему не хватает времени.
— Ты прав… Но он не решится выступать против тебя.
— Да услышат тебя боги; Египту бы не повезло с его приходом к власти. А что говорят в Карнаке?
— Много болтают плохого о тебе.
Моисей занимал должность руководителя работ на огромной стройке в Карнаке. Сооружение большого зала с колоннами, начатого еще Сети, было прервано со смертью Фараона.
— И кто же недоволен?
— Служители Амона, кое-кто из знати, визирь с юга… Твоя сестра Долент и ее муж Сари содействуют им. Они не выдерживают ссылку, в которую ты их отправил, слишком далеко от Мемфиса.
— Но ведь этот презренный Сари пытался избавиться от меня и от Амени, моего личного писца и нашего друга детства! Самое легкое наказание для него и моей сестры — это вынужденный переезд из Мемфиса в Фивы.
— Эти ядовитые цветы растут только на севере: на юге, в Фивах, они погибают. Ты должен был бы наказать их строже и приговорить к настоящей ссылке.
— Долент — моя сестра, Сари был моим воспитателем.
— Должен ли правитель быть таким мягким с близкими?
Рамзес был задет за живое.
— Я им еще не стал, Моисей!
— Тем не менее ты должен подать жалобу и позволить правосудию заниматься этим делом.
— Если моя сестра и ее муж появятся здесь, я их строго накажу.
— Я охотно бы тебе поверил, но ты почти не осознаешь озлобленности врагов.
— Я оплакиваю отца, Моисей.
— И забываешь о народе и стране. Подумай о том, что Сети оценивает с высоты неба твое отношение к ним.
