Это нельзя назвать деревней. Скорее, скопище времянок бомжей. Поселение располагалось на склоне горы, поросшей все тем же треклятым кустарников, на иглах которого остались клочки моей одежды. Грязные улочки огибали покосившиеся бревенчатые дома. Именно бревенчатые, но деревьев, пригодных для подобного строительства, я в округе не заметил. Создавалось впечатление, что дома эти стоят здесь уже не одну сотню лет. Возможно, когда-то крепкие и основательные, теперь они покосились, по окна вросли в землю, расползлись несуразными нагромождениями гнилой древесины. Удивительно, как в них вообще жили? Домов я насчитал пятнадцать штук. Впрочем, мог какой-то пропустить, спутав его с обычной грудой мусора или приняв за холм. Рядом с каждым домом имелся огород с несколькими грядками. Ограда (если так можно назвать плохо плетенный тын) только одна — тянется по периметру всей деревни. И запах… Нет — вонь! Не зря Аеш говорил о "понюхаешь". Напрасно я надеялся обойтись зрением и слухом. Чтобы не чувствовать витающей в воздухе вони, пришлось бы воспользоваться противогазом.
Ветра здесь нет, что ли? Или деревня насквозь пропиталась запахом навоза, компостных ям, затхлых погребов и еще бог знает чем. С такими ароматами недолго и до розовых глюков.
— Добро пожаловать в последний оплот Озерного княжества, — воздев руки к небу, продекламировал Аеш. — Место священное, полное древних сил и таинств. — Он искоса глянул на меня. — Ну и тебе тоже рады, Артем, — проговорил с плохо скрываемой ухмылкой.
Наверное, в тот момент я выглядел так, будто получил пыльным мешком по голове.
— Спасибо за радушие, — ответил, сумев-таки совладать с открывшейся челюстью.
Деревня мне очень не нравилась. Неужели в ней придется заночевать? Да тут клопы заживо съедят. Или вши. Или крысы. Или сами аборигены…
Последние вышли нам навстречу, сбившись в стайку. Ростом самый высокий из них доходил мне до пояса. Грязные, тощие, с волосами, сбившимися плотными колтунами. На осунувшихся лицах застыла настороженность. А я-то думал, что это Аеш странно выглядит. Ан нет. На фоне этих доходяг он вполне мог котироваться завидным гражданином.
Аеш низко поклонился встречающей нас делегации. Ему поклонились в ответ.
— Снова пусто? — сильно простуженным голосом спросил один из аборигенов. Он опирался на короткую клюку, одет был в мешковину, перевязанную веревкой, из копны торчащих во все стороны волос виднелись белые перья.
— Отчего ж пусто? — указал на меня Аеш. — Вот, добрые соседи, Человека вам привел.
Аборигены отпрянули (будто только что увидели меня), но почти сразу снова подались вперед, обступили нас обоих.
— Здрасте… — улыбнулся я, пытаясь не дать разодрать остатки своей одежды на лоскуты. Но местные все тянули руки, точно желали на ощупь удостовериться в правдивости слов Аеша.
— Человек… человек… — слышались монотонные возгласы.
— А что, собственно, происходит? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Ключ! — вдруг выкрикнул абориген с перьями в голове. — Принесите ключ!
Сразу трое местных сорвались с места и бросились вглубь деревни.
— Ты же человек? — с хитрым прищуром спросил Аеш.
— Да! — выпалил я. — Сколько можно спрашивать? Я уже и сам сомневаться начинаю.
— А вот…
Он не успел закончить. Откуда-то издалека донесся пронзительный крик. Аборигены насторожили, затихли. Крик повторился. Звучал он явно из-за пределов деревни.
Я аккуратно приблизился к Аешу.
— Это часть представления? — спросил его шепотом.
— Какого представления?
Крик повторился. Уже ближе. Теперь в нем можно было разобрать протяжное: и-и-и-и-х-о-о-о…
Вот только звучало оно как-то не залихватски. В голосе невидимого крикуна ощущался страх.
А вот аборигены, похоже, поняли смысл услышанного — бросились кто куда. Кто-то метнулся к лесу, но основная часть со всех ног метнулась к домам.
— Идем, быстро! — Аеш ухватил меня за руку, потянул в деревню.
Я ощущал себя Гулливером среди лилипутов. Очень глупым и ничего не понимающим Гулливером. Между тем, местные готовились к отпору какой-то опасности. Мужчины (их отличало наличие бород) загоняли в дома женщин и немногочисленных детей, захлопывали за ними гнилые двери. Сами же вооружались рогатинами, вилами, топорами.
