Себер же тупо смотрел на туманное представление. Сейчас там разыгрывалась сцена охоты на волколака. Было заметно, что немедиец от этого действа удовольствия не получает. Похоже, как и Ясуд, он просто искал, чем себя занять.
Об обряде говорить было еще рано. Нужно хотя бы обождать до вечера, чтобы немного успокоиться.
Ясуд, не говоря ни слова, поднялся и пошел в комнату.
Дамар уже мирно посапывал. Иранистанец ему позавидовал. Стянув с ног сандалии, он улегся на свою кровать.
Ясуд прикрыл и глаза и попытался расслабиться. Но сон никак не шел.
Примерно через четверть колокола в комнате появился Себер. Немедиец, кивнув Ясуду, полез копаться в своем дорожном мешке. Извлек оттуда толстенную книгу, развалился на кровати и начал читать. Вскоре на его лице появилось блаженное выражение.
Что ж, каждый расслабляется, как может.
Вскоре глаза у Ясуда начали слипаться. Он даже толком не успел порадоваться этому, как заснул.
Пробуждение оказалось менее приятным. Слегка болела голова. Вдобавок Себер совсем безбожно пытался его растормошить.
— Чего тебе? – с ленцой произнес иранистанец.
— Дамар сбежал, — ответил Себер.
Ясуд не счел эту причину достаточной веской для того, чтобы его вот так будить. Захотелось второму помощнику лекаря побродить в одиночестве. Что в этом такого?
— Куда? – для приличия поинтересовался Ясуд.
— К полубогу, — сказал немедиец. Теперь иранистанец расслышал в его голосе нотки ужаса. Одновременно он понял всю серьезность положения.
— Объясни толком, что произошло, — потребовал он.
— Смотри, — сказал Себер и протянул иранистанцу клочок папируса. – Я нашел это на кровати Дамара.
Ясуд быстро пробежал глазами по записке.
«Друзья! Надеюсь, вы поймете это моё решение. Я просто не мог больше ждать. А ситуация такова, что нет того очевидного решения, которое бы устроило каждого из нас. Поэтому я решил действовать самостоятельно. Чтобы вы мне не помешали, я пропитал ваши подушки сонным настоем. Головная боль, которую вы сейчас испытываете, пройдет примерно через полколокола. Я в настоящий момент уже далеко. Я выбрал одного из четверых. Не зря первым на песке возникло изображения человека с книгой. Сейчас я направляюсь к нему. Если это и вправду полубог, то я вернусь в «Морского Змея», и мы сможем совершить обряд определения единственного. Если же мне не суждено вас больше увидеть, то прошу не винить меня за поспешность. Делайте следующий шаг более осторожно, чем я. Дамар».
— Давно ты это нашел? – спросил иранистанец.
— Только что, — немедиец выглядел совсем плохо. – Проснулся, смотрю эта записка лежит. Прочитал её и тут же тебя разбудил.
— Правильно, — отрезал Ясуд.
Он быстро обулся и сбежал на первый этаж. Себеру только и оставалось, что пытаться поспеть за ним.
Ясуд обшарил взглядом обеденную залу. Обнаружил хозяина и устремился к нему, не забыв убрать с лица ту гримасу, которая появилась после прочтения записки.
— Уважаемый, — обратился иранистанец к толстяку в удивительно белом переднике, — вы не видели, как давно наш товарищ покинул «Морского Змея».
— Три колокола назад.
— Благодарю.
Ясуд присел за свободный стол и обхватил голову руками.
— Что дальше будем делать? – оживленно спросил библиотекарь.
— Ничего, — мрачно сказал иранистанец, не поднимая головы. – Слишком много времени прошло. Он всё четко рассчитал.
— И мы позволим встретить ему полубога, не пройдя ритуала обретения единственного?
— Тебя только это волнует? – в голосе иранистанца промелькнуло презрения.
— Но он же получит всю власть! – возразил Себер.
— Он скорее всего умрет, — ответил Ясуд. – В лучшем случае у него один шанс из четырех.
— Кто знает? Человек с книгой и впрямь возник первым.
— Ты думаешь, это имеет какое-то значение? – спросил Ясуд, потом подумал и добавил. – Или знаешь?
— Что ты пристал ко мне с этими знаниями?! – рявкнул разозленный библиотекарь. – Ни о чем таком мои предки и не подозревали!
— Лучше бы ты врал, — заключил Ясуд. На вспышки ярости немедийца он уже не реагировал. Привык. – Без Дамара у нас меньше шансов обнаружить истину. Я думаю, явление четырех вместо одного это своего рода испытание. Мы должны пройти его еще до определения единственного.
