— Не пугайтесь, он у меня вообще доброжелательный, только современный мир его не принимает.
Кирилл Павлович лежал на армейской кровати, подняв одеяло к лицу и, опершись в угол, смотрел по сторонам. Старичок находился в маленькой комнатке, шесть на шесть, с потемневшим от времени линолеумом и коричневыми обоями. Комнату освещали две довольно яркие лампочки, подвешенные на потолок. Кроме кровати, на которой он лежал, в комнате находился маленький письменный столик и деревянный стул. Рядом с дверью стоял человек в белом халате и с довольно приятной наружностью. Волосы его были аккуратно зачесаны назад, очки в тонкой оправе сверкали в лучах света лампочек. Все его лицо было свежим и располагало к себе.
— Позвольте представиться. Меня зовут Аркадий Игоревич, но вы меня можете называть просто Аркадий. — После его слов настала пару секундная пауза, после чего, не дождавшись взаимного приветствия, он продолжил. — Вы видимо с Красного проспекта, я правильно понимаю? — Старик продолжал молчать и лишь таращил глаза на собеседника. — Хм, в вас попали два раза из автомата калибра пять сорок пять, после чего вас задело осколочной гранатой. — Аркадий засунул руку в карман халата и вытащил две пули. — Честно говоря, мне не удобно вам говорить, но я удивляюсь, как после таких травм можно остаться в живых в вашем возрасте. — Покатав патроны в ладони, Аркадий посмотрел в пол, после снова задал вопрос. — Вы что-нибудь желаете выпить?
— Да, воды если можно. — Наконец-то ответил Кирилл Павлович
— Вот и славно, сейчас принесу.
Выйдя из комнаты, Аркадий повернул налево и направился по коридору, прямиком на кухню. Там на табуретке сидел обиженный Сява.
— Я хотеть извеняться перид нишимь гостямь (Я хотел извиниться перед нашим гостем).
— Ну тогда налей воды и отнеси нашему гостю, только без скандала.
— Ичясь сьделаю (Сейчас сделаю). — Сява радостно соскочил с табурета и, схватив стакан стоящий на кухонной стойке, налил в него воды из бутылки. — Я итить изиняться (Я иду извиняться).
— Давай. — Аркадий проводил взглядом Сяву и сел за стол спиною к коридору и принялся наливать себе чай.
— А-а-а-а! — За спиной раздались дикие вопли в два голоса, и звук разбитого стекла. Аркадий соскочил со стула и развернулся на сто восемьдесят градусов. Перед ним уже стоял, понуривший голову и опустивший руки Сява с разбитым стаканом в руке. — Онь опять миня пугать и я ичайно уронть стокань. (Он опять меня испугал и я случайно уронил стакан).
— Ну я же просил, без скандалов.
— Я не хотеть, онь перевый начать, а я пигаться его крикь (Я не хотел, он первый начал кричать, а я испугался его крика и тоже закричал).
— Хорошо, пойдем разбираться.
Зайдя в комнату к старичку, Аркадий задал вопрос.
— Что случилось?
Старик все также лежал на кровати, забившись в угол, и прикрывал всю нижнюю часть лица одеялом.
— Ваш зверушка больно стрем…, то есть, ну как бы помягче сказать, э…
— Стяшный (Страшный)? — Раздался голос из-за спины Аркадия.
— Именно.
Сява выглянул. Вновь увидев это лицо, старичок побелел и полностью накрылся одеялом.
— Не пугайтесь. Давайте я вас познакомлю. Это вот Сява… — Аркадий обернулся, но за спиной уже никого не было. — Опять обиделся, наверное. — Затем, вновь повернувшись к старичку, он увидел лишь дрожащие одеяло. — Эй, да бросьте вы. Болезни в наше время разные штуки с людьми творят и Сява тому не исключение.
— Это человек?… — Раздался голос из-под подушки?
— Именно.
— Он ушел?
— Думаю да.
Старичок медленно опустил одеяло с головы.
— Как такое возможно? — С недоумением спросил Кирилл Павлович.
— Что же, это очень трудно объяснить, но я постараюсь. — Аркадий прошелся по комнате и сел за письменный стол. — Как вам известно, каннибалы с Заельцевской являются довольно агрессивными и все считают, что такими они стали сами, но! Сами по себе люди, живущие в достатке, не стали бы каннибалами просто так…
— Простите, но, увы, мне это неизвестно.
— Уважаемый, позвольте тогда уточнить из какой глуши вы к нам пришли, если не слышали про каннибалов. Да и раз уж мы разговорились, то не могли бы вы представиться.
