Этого хватило. Люди вскочили со стульев и из-за столов и устремились к выходу. Даже обслуживающий персонал присоединился к паническому бегству. Владелец ахвы исчез в подсобке, не забыв запереть за собой дверь. Заведение мгновенно опустело, остались лишь Фатима, Халид, двое юношей и один марид с тяжелым характером.
Гамаль выглядел потрясенным – а Саид готовым упасть в обморок. Фатима покачала головой. Вот почему нельзя шататься по округе и вскрывать загадочные бутылки. Почему людям так сложно это понять? Ну, пора отрабатывать зарплату.
– О Великий! – позвала она. – Услышь мою мольбу за этих двоих, что нанесли тебе обиду!
Марид повернул рогатую голову, огненный взгляд сосредоточился на следовательнице.
– Ты бывала в компании другого джинна. – Чуткий нос втянул воздух и сморщился в отвращении. – Помимо других существ. Ты смертная чародейка?
– Не чародейка. Просто по работе приходится сталкиваться с магией.
Похоже, марид принял ее ответ. Или ему было все равно.
– Ты хочешь говорить в защиту этих двух, – когтистая лапа махнула в сторону Гамаля и Саида, – дураков?
Фатима сдержала улыбку.
– Да, Древний. Этих двух дураков. – Она одарила Гамаля взглядом. – Наверняка такой могущественный и мудрый джинн, как вы, достаточно великодушен, чтобы не обращать внимания на грубость, которую проявили два глупых мальчишки.
Марид скрипнул острыми зубами.
– Лицемерная лесть смертных. Я помню ее. Знаешь ли ты, нечародейка, почему я погрузил себя в сон? Потому что я устал от твоего вида. Жадные. Корыстные. Постоянно в поисках, как бы утолить свои желания. Меня тошнило от вашего вида. От вашей вони. От ваших маленьких уродливых лиц. Я спал, чтобы от вас сбежать. В надежде, что, когда я проснусь в следующий раз, вы исчезнете. Что вас сразит благословенная болезнь. Или выкосит одна из ваших бесконечных войн. Тогда мне не придется слышать вашу мартышечью болтовню. Никогда снова не нужно будет говорить на вашем невразумительном языке. Но вот он я. А вы все еще здесь.
От его тирады Фатима зажмурилась. Из всех джиннов, кого эта парочка могла пробудить, они выбрали расиста.
– Точно. Древний, вы можете возвращаться ко сну. Можете спать сколько захотите. Я даже удостоверюсь, чтобы ваш сосуд отослали подальше. Где вас не побеспокоят. – «Может быть, в сердце вулкана», – подумала она.
Марид смотрел на нее с лицом мясника, которому коза проблеяла просьбу убрать нож.
– И почему же, нечародейка, я должен снизойти до сделки с тобой? Когда я могу просто вырвать твою голову из шеи? Заляпать эти стены твоими кишками? Или наполнить твой живот изголодавшимися скорпионами?
Фатима не сомневалась в его угрозах. Из всех классов джиннов мариды были самыми могущественными и древними – они обладали сверхъестественной силой и устрашающей магией. Но если этот полупроснувшийся тиран думал, что она испугается его угроз, его ждал сюрприз. Она заломила котелок под поистине надменным углом и подошла к огромному мариду ближе, вытягивая шею, чтобы встретиться с его тремя горящими глазами.
– Вы по меньшей мере тысячу лет провели в добровольном изгнании в этой бутылке. Так что давайте я помогу наверстать. В мире больше болтливых смертных, чем вы можете предположить. Гораздо больше. И вашего вида тоже, они переселяются в наш мир. Теперь джинны живут среди нас. Работают с нами. Следуют нашим законам. Хотите размазать меня в фарш? – Она пожала плечами. – Вперед. Но вы за это поплатитесь. И люди, на которых я работаю, способны даже бесконечный сон в бутылке сделать крайне неприятным. Попробуйте расширить взгляд третьего глаза. Посмотрите, во что превратился мир, пока вы спали.
Марид отреагировал не сразу. Наконец он закрыл оба глаза и расширял третий, на лбу, пока тот не засиял. Когда он снова открыл остальные глаза, они выглядели ошеломленными.
– Ты говоришь правду. Твой вид действительно приумножился. Как саранча! И в этом мире так много джиннов. Работающих среди смертных. Живущих среди них. Сношающихся с…
– Да, они все это делают, – перебила Фатима.
– Омерзительно.
– Такова реальность. Что возвращает нас к нашим переговорам. Уверена, вы предпочтете вернуться ко сну. Выждать и посмотреть, как все сложится. Мое предложение все еще в силе. Даю слово.
