— Спасибо, Михал Михалыч. Вечерком загляните? Посидим с ребятами, накатим по маленькой…
— Погоди ты… по маленькой. Разговор к тебе есть.
Кадровик забарабанил пальцами по доске, упершись в меня взглядом.
— Думали мы тут по тебе… советовались… Мужик ты неплохой, грамотный, с мозгами. Но — хороший парень, как ты сам понимаешь, это еще не профессия. В общем, так! Ты что делать-то собираешься? Есть какие-нибудь намётки?
— Да пока вроде бы и нет. Пока отдохну, сил наберусь после московских госпиталей. В себя приду, а то они меня там едва со свету не сжили своими пункциями и прочими экспериментами. Как на собаке Павлова отрывались, собаки медицинские… В гестапо так не пытали, наверное. А что?
— Что? Да есть тут одно предложеньице к тебе… Советую о-очень сильно подумать. И согласиться. Ты, Афанасий, на природе пожить не хочешь, а? Месячишка три-четыре? Там и отдохнешь, здоровье заодно поправишь, в речке поплещешься, загоришь как на курорте, честное слово даю! Молочко свежее, овощи, рыбка опять же, а?
— Это где же такие Мальдивы с Бермудями у нас тут, товарищ подполковник, нарисовались? Что-то я и не слышал даже.
— А ты и не должен был слышать, капитан. Есть тут у нас один объект… можно сказать — объектик. С самого начала пятидесятых годов существует, со времени строительства ракетного полигона, ну, где ты служил, помнишь?
— Где служил — помню. А про курортный объектик в тамошних палестинах и не слышал даже.
— Вот и я об этом же самом. Мало кто про него знает… по пальцам пересчитать можно. Очень секретный был объект, научный, во как! — Кадровик надул щеки и поднял указующий перст вверх. — Да такой весь из себя секретный, что и не знал никто.
— А что же вы, товарищ подполковник, военную тайну всяким там пенсионерам теперь выдаете? Я уже не при делах…
— Да погоди ты… пенсионер. Ты пока из моего кабинета еще не вышел. Пока ты еще действующий офицер. И допуск к гостайне с тебя никто не снимал, ясно?
Он помолчал. Я затаил дыхание.
— Да-а, был объект, да весь вышел… Случилось что-то там такое… нехорошее. С гибелью людей. Темное дело, в общем… — подполковник потупился, — а точнее я и сказать тебе не могу. Сам не знаю. Знаю одно — с пятьдесят четвертого года мы туда своих отставников направляем. В охрану. Все, как ты понимаешь, шито-крыто, секретность там — я тебе дам, условия жизни скромные, но платят… весомо там платят. За вредность и опасность. Сам объект скрыт, закрыт и заморожен. Никаких работ там не ведется… уже очень давно не ведется. Около шестидесяти лет не ведется… — кадровик внимательно посмотрел на меня прозрачными и твердыми глазами. — Улавливаешь? А охрану мы там держим… Что интересно, про него и в Москве забыли уж, поди… как мне кажется… Но статья по деньгам на охрану и обслуживание имеется. Денежка капает. А мы, стало быть, обязаны исполнять. Так вот… Народу там немного, трое всего было. Все мужики хоть и крепкие, но уже в возрасте. А тут один возьми, да и помре намедни… Тоже наш, ветеран. Ты его не знаешь. Да, брат, вот так оно и бывает. Живет человек, живет, да и… Это дело не предусмотришь, верно я говорю?
Я, ошеломленный эдаким коленцем в нашем разговоре и внезапно открывшимися заманчивыми курортными перспективами, лишь молча и бездумно помотал головой.
— Так вот, есть к тебе предложение — съезди туда, поработай немного. По крайней мере, до осени. Служба там — не бей лежачего. Объект залегендирован, для всех это рядовая насосная станция, обслуживающая полигон. Почти все там под землей, наверху несколько старых развалюх, интереса к ним никакого. Рядом речка, пляжик, рыбалка. Рощица там вокруг, в зоне отчуждения, грибы, ягода, да-а… Охота там опять же замечательная. Я и говорю — чистый курорт! Да тебе еще платят неплохие, скажу я тебе, деньги. А, Афанасий? Соглашайся, право слово! Понравится — закрепим мы тебя там, не понравится — отдохнешь малость, в себя придешь. Потом сменим. А работа там вахтой, месяц на объекте, два месяца дома. Ну а тебя мы попросим пару месяцев подряд отработать. Пошаркаешь там во дворе метлой, клумбы польешь, охранную систему проверишь — и на речку. Порыбачил, ушицы поел — обошел периметр. Все нормально, все в порядке — подкрасил там чего, подправил. Но — не усердствуй особо… Не надо из развалюхи дворец делать. А то ты нам всю легенду поломаешь. Вечером по «ВЧ» звякнул в особый отдел полигона, дал квитанцию: «Служба идет, объект стоит» — вот и все твои дела за день! Утром тоже звоночек, ночь, мол, прошла спокойно. И на речку! А там, на речке — у-ухх!
