— Когда же встреча, архимаг? — перебил Адельгейзе нетерпеливый дед. — Не надо нам раскрывать повестку встречи, мы ведь сами ее готовили!
— Выезд во дворец прямо сейчас, как только вы выразите свое желание и готовность!
Мы с дедом переглянулись. Что, получается, король уже нас ждет? Неудобно заставлять его мандражировать, для него, можно сказать, чуточку забрезжила надежда, мелькнул свет в конце тоннеля…
— Да мы, собственно, готовы, архимаг… Олеся! Олеся! Иди сюда! Мы выезжаем.
Хлопнула дверь, и появилась Олеся. Я, как вытащенный из воды карп, только раскрыл рот и выпучил глаза. Так вот о чем она шепталась с архимагом! Кто о чем, а баба о тряпках!
На Олесе было роскошное платье с открытыми плечами и большим декольте. Длинное. ГОЛУБОЕ! А голубого у нее не было… Только черное. Наверное, упросила архимага тряхнуть стариной и приобрести так необходимый ему в старости навык в дизайне женской одежды. На шее у девушки лежало ожерелье… монисто… бусы? Черт его знает, что лежало, я не специалист, но сделанное из энергокапсул. В ушах — серьги. На левой руке — браслет. Из голубых, само собой, камешков, из бирюзовых капель, так подходящих к платью. В общем — картинка маслом, как говорится! Особое впечатление производила лысая голова… И она сразу приковывала взгляд. Сразу, как он, взгляд, отлипал от камешков, способных разнести на куски не только дворец, но и всю столицу, пожалуй.
Первым пришел в себя дед. Человек из раньшего времени, я же говорю!
— Ну и видок… Что будем делать, архимаг? Это не пойдет! Уж лучше переодеть ее снова в камуфляж. Там ее голова не вызывает такого интереса.
— Мда-а-а… — только и смог пробормотать архимаг, — сумасшедший контраст! Как-то я не подумал…
Шурка наклонился к нему и что-то прошептал.
— Иллюзия?! Хм-м, а это может и пройти! А давайте попробуем!
Вот теперь я впервые увидел мага за работой! Ничего впечатляющего, скажу я вам. Адельгейзе сделал короткий, экономный взмах рукой. Он сразу напомнил мне дерганье дирижера за пультом. Па — па — парам — па! Опа! И враз на голове телохранительницы появилась прическа, прямо «воронье гнездо»! Тут рот у меня с лязгом захлопнулся. Пора было брать дело в свои натруженные и умелые руки. Я потянул из рук Шурки блокнот.
— Смотрите, Адельгейзе, лучше сделать вот как. Как у нас говорят — «мальчик-паж».
— А ну-ка, ну-ка! И у нас есть пажи… — архимаг и Олеся, тихонько сопя, следили за моим пером. — А вот здесь локоны как бы загибаются вокруг ушной раковины?
— Ага… и они чудесного золотистого цвета… знаете, как хлебные колосья? Только цвет интенсивнее и ярче! Во! Пойдет! Самое оно…
Я и сам смотрел на короткостриженную блондинку в красивом голубом платье с невольным изумлением и восхищением. В чувство меня привел архимаг, заявив, что, по его мнению, иллюзия удалась! Не знаю, не знаю… А по моему мнению — и лысой Олеся была вполне хороша… Тут нас потащили во двор. Там уже лязгали по булыжникам кони, запряженные в карету, и вороные гвардейцев из конвоя. Мы загрузились и неспешно покатили в сторону графитовых крыш и парковых деревьев дворца.
Заезжали именно в ворота парка, высокомерно проехав центральный вход с многочисленными лошадьми у коновязей и людским круговоротом у позолоченных парадных ворот. Затем короткая прогулка по парковым дорожкам, внимательные взгляды охраны у какого-то павильона, и спускающийся по ступеням крыльца здоровенный, заросший черной бородой, мужик. Ну, вот, приехали… «Царь! Разрешите представиться — я царь!» Здрассьте вам! А я — Непобедимый Бессмертный. Вот и познакомились…
Рассказывать вам о переговорах, заседаниях двусторонней комиссии с опущением разных там руководителей министерств и ведомств ниже плинтуса и прочих рабочих завтраках я не буду. И так телевизор стало страшно включать — сплошные международные форумы и встречи двадцатки на фоне дворцовых фонтанов! Просто — один в один! Я имею в виду, что увидев одну такую говорильню, вы имеете представление обо всех. В том числе — и проходящей в простом парковом павильоне королевского дворца в Альт-Белиц.
Король вел себя хорошо, старался мужик. Прел в прениях, стучал кулаком и орал на своих чиновников и генералов, искоса смотрел на улыбающуюся чему-то Олесю, и снова орал. Это стало надоедать. С нашей стороны с глубоким анализом событий и безрадостным наброском ближайших перспектив выступил дед. После его выступления король перестал даже смотреть на Олесю. Он уперся взглядом в столешницу и, как ежик иголками, прикрылся бородой. Впрочем, после слов начштаба у всей королевской рати настроение было далеко не праздничное. Эту ситуевину надо было ломать. Я извлек из кармана чётки и со щелчком перебросил первый бирюзовый камешек.
