Дубовые перекладины, на которых висели большие и малые колокола, сгорели. Всей тяжестью 50 колоколов рухнули вниз, проломили кирпичный свод, «подавили немало солдат и разных званий людей», как повествует рукописная церковная книга. Рухнули куранты. Тушили пожар солдаты Преображенского и Семеновского полков, вернувшиеся к тому времени в Москву из похода…
Полвека простояла башня в запустении, потом ее отделали. И опять не так, как другие церкви в Москве, по словам одного из знатоков истории города, «не по обычаю православных церквей, а с измышленными эмблематическими изображениями и латинскими знаками-надписями».
Дело в том, что в приходе церкви Архангела Гавриила в Кривоколенном переулке жил профессор Московского университета Шварц, основатель московского Общества мартинистов, то есть масонов. Жили поблизости и другие видные московские масоны, в том числе крупнейший издатель того времени Новиков. Масоны отделали башню по своему вкусу. Были среди ее «эмблематических изображений» круг с надписью: «Без конца», орел, летящий к солнцу, с надписью: «По доблести отцов» и многие другие в таком же духе… Эти надписи и изображения впоследствии по распоряжению московского митрополита Филарета переделали. Но снаружи башни сохранилось множество скульптурных изображений, которых ни на одной московской колокольне нет.
Вместо сгоревшего деревянного «шпица» сооружен другой шпиль, покрытый медными листами. Он сохранился до наших дней и тоже очень высок. Ни в одной книге о Москве я не узнал, какой высоты эта рукотворная вершина.
– Высота башни 79 метров, – сказал мне бригадир строителей-реставраторов, хозяйничавших на вершине башни.
Это значит, Меншикова башня всего на 2 метра ниже Ивана Великого. Предвкушая увидеть Москву с птичьего полета, вместе с бригадиром поднимаюсь наверх.
В толще кладки есть небольшая узкая дверь. Через нее попадали в каменный колодец. По крутым ступеням из белого камня, прижимаясь к стене, движемся в первом четверике, потом во втором. Идем, плечами касаясь кладки, рука достает до потолка. Заходим в неоштукатуренный восьмигранник, выложенный из красного кирпича. Над ним навис купол. Тут царство голубей, пустые стены, а когда-то висели колокола, сброшенные на землю «воинствующими безбожниками». Раскрыты настежь проемы, куда врывается ветер, разносивший прежде медные звуки.
Далее вверх дорога идет по столь же крутой, деревянной лестнице. 79 метров нетрудно пройти по земле, а если подниматься, то это все равно что взобраться без лифта на двадцать пятый этаж. Вижу на этом пути работу, сделанную на века. Столп украшает землю свыше 300 лет. И простоит долго-долго. Чтобы сохранить ему жизнь, сюда пришли реставраторы. Слышу их работу на самом верху, над головой. Преодолеваем еще несколько лестниц, совсем узких, опоясавших винтообразный шпиль, и оказываемся на площадке в строительных лесах, которая устроена выше креста.
Бригадир покачал проволочные растяжки, и настил вместе с крестом словно ушел из-под ног. Тут все качается, когда разгуливает ветер. А сейчас тихо, ветерок чуть колышет площадку. Маляры красят листья, гирлянды и шар шпиля желтой краской, их позолотят сусальным золотом. На это пойдет примерно полкилограмма позолоты, после чего десятки лет не потребуется никакой реставрации.
Меншикова башня, некогда видная всем в Москве, оказалась давно в плотном окружении домов. С ней в городе не посчитались при застройке центра в ХIХ веке. Нужно подойти близко к церкви, чтобы увидеть восхитительную фантазию архитектора. Искусствоведы называют кроме Ивана Зарудного плеяду архитекторов и скульпторов из Италии и Швейцарии, которым мы обязаны башней, сложенной артелью каменщиков из Костромы и Ярославля.
Как пишут, князь Александр Меншиков и сам руку приложил к ее плану, как это делывал Петр I.
Панорама, которая открывается с птичьего полета, вознаграждает за трудности восхождения по шатким наклонным лестницам. С высоты 79 метров видишь старую Москву, всю сразу, во всей ее мощи, во всем величии. Такой круговой панорамы не увидишь с балкона самого высокого жилого дома.
