19 мая 1862 года Шмидт и член экспедиции Г. В. Шебунин вышли из Николаевска и направились вверх по Амгуни. Их сопровождал казак Яков Бубякин и четыре якута. Путь был тяжелым, все время тянули лодки бечевой. С Амгуни перешли на Немилен, откуда поднялись на перевал Буреинского хребта и вышли в бассейн реки Бурей. Шебунин все время проводил съемку маршрута, а Шмидт занимался геологическими и ботаническими исследованиями. «Моя экспедиция вверх по Амгуни и вниз по Бурее, кроме геологического, имела и большой ботанический интерес, так как мне удалось собрать на упомянутом перевале альпийскую флору южного отрога Станового хребта и наблюдать потом постепенный переход ее в известную уже раньше мне флору верхнего и среднего Амура», — писал Шмидт.
Экспедиция проходила по труднодоступным местам. До конца ее у Шмидта и Шебунина не хватило продуктов. Истощенные и изможденные, 12 августа они прибыли в Благовещенск, откуда после встречи с Гленом все отправились в Иркутск.
Итоги экспедиции были обработаны Шмидтом и Гленом и составили вторую часть «Трудов Сибирской экспедиции Императорского Русского Географического общества. Физический отдел», вышедшую в свет в 1868 году. Шмидт писал в отчете, что «труды экспедиции относятся преимущественно к геологии, растительной географии, топографии, этнографии и отчасти зоологии, входившей более специально в круг занятий прежних исследователей Амурского края».
Из путешествий географа и революционера П. А. Кропоткина мы остановимся на Олекминско-Витимской экспедиции, совершенной в 1866 году совместно с И. С. Поляковым.
Экспедиция намечалась от устья реки Ныгры, где был расположен Тихоно-Задонский прииск. Чтобы добраться туда, Кропоткин проделал путь по Лене до села Крестовского, а затем до названного прииска на вьючных лошадях. Путь проходил через Патомское нагорье — так назвал его Кропоткин по имени самой большой реки Большой Патом, пересекающей это нагорье. 250 верст потребовалось пройти по этому нагорью, чтобы добраться до Тихоно-Задонского прииска.
В письмах к брату Александру путешественник писал отсюда об условиях труда рабочих на приисках. 17 июня он написал: «А нужно видеть работы. Поляков видел рабочего в шурфе, на четверть в воде неподвижно стоящего, в то время как другие отливали воду; не сразу понял, что это человек, — и это хоть летом, но на высоте 3000 футов, под широтой 59 градусов, в Азии; следовательно, можешь себе представить, как холодно бывает к вечеру. Сегодня множество сиплых рабочих после 4-дневных дождей… И если не выработает урок — сейчас вычет. 3 человека должны вырубить кайлом и ломом и накласть 62 тележки, а 4-й увезти их. Якуты, как более слабое племя, не в состоянии этого сделать…»
Некоторое время ушло на отдых и сборы в ответственное путешествие. Кроме снаряжения, которым больше занимался Чистохин, следовало расспросным путем узнать как можно больше о стране, через которую придется идти. Один из эвенков принес Кропоткину карту, нарисованную им на бересте. Судя по тому, как правильно на ней были изображены места, через которые уже прошли, Кропоткин доверился ей и не ошибся. Именно по ней он и наметил путь вверх по Витиму к устью реки Муи.
2 июля 1866 года Кропоткин со спутниками вышел в экспедицию и направился к Витиму. Сначала вьючная тропа, которая привела путешественников к берегу реки Малый Чепко, затем по приметам проводников да ориентируясь по берестяной карте. По пути Поляков был занят, пожалуй, больше других — много встречалось всякой дичи; не уставая трудился топограф Машинский.
10 июля вышли к Витиму, а 15-го числа переправились через него в районе Парамского большого порога. Отсюда начался подъем на Северо-Муйский хребет, отсюда путешественники двинулись к реке Муе. Сначала пришлось преодолеть Дюлюн-Уранский хребет с бесчисленным количеством отрогов. О трудности перехода по этой горной стране Кропоткин написал: «Вообще вся эта местность, весь этот перевал через Северо-Муйский хребет в высшей степени неудобопроходим. Когда тунгусы на Муе спросили меня, какою же падью поднялись мы на хребет, и я рассказал им, какою именно (падь Янгуды. —
