Именно там внезапно полыхнули фары и взревел мотор головного джипа — старого армейского "Хаммера", принадлежащего Серому Годзо. Почему вожак не решился возглавить атаку, мы знаем — а вот о том, какая сила помогла молочнику Джеймсу накрыть цель первой же очередью, история умолчала. Впрочем, сам герой имел об этом вполне твердое мнение.
Что именно хранилось в машине заместителя Криппена, так же осталось тайной. Джип Серого Годзо полыхнул ослепительной белой вспышкой — и превратилась в груду обломков, по инерции скачущих вдоль улицы, сбивая соседние мотоциклы…
Джеймс ликующе взвыл и перевел огонь на сбившиеся в кучу, сталкивающиеся между собой автомобили.
Решающий день настал.
Вельда медленно, словно ступая по минному полю, коснулась подошвой первой ступени. Доска была перекошенной, надломившейся посередине, и почти невидимой в темноте — но девочка пока не зажигала фонарь. Почему-то ей казалось, что если все произойдет в темноте, и родители ничего не заметят — будет лучше. Конечно, если мама обнаружит ее истерзанное тело утром, а не посреди ночи, вряд ли будет лучше… но убежденность была такой сильной, что девочка не раздумывала.
Ступенька тихо скрипит, принимая вес тела. Еще шаг… Еще… Десять ступеней. Вельда сосчитала их еще давно, заранее представляя, как однажды решится. Вот и дверь — холодная, старая, шершавая от потрескавшейся краски.
Жесткая брезентовая лента режет плечо… Старый обрез с тремя патронами в обойме, "женское" оружие… взять его без разрешения уже было рискованным поступком.
Для того, чтобы вставить ключ в скважину, нужно хотя бы на миг зажечь фонарь; пятно света выхватывает колышущуюся над входом паутину, и Вельда немедленно отпускает кнопку. Ей нестерпимо хочется повернуть назад. Неизвестный убийца — еще куда ни шло, но вот паутина — это уже слишком! Это просто невыносимо…
Девочка непроизвольно оглядывается, услыхав донесшиеся со стороны города рев моторов и звуки выстрелов. Опять шериф со своими гвардейцами играет в войну? Ключ наконец-то входит в скважину, и — так и застревает в ней, решительно отказываясь поворачиваться. Древний механизм окончательно заржавел.
Не судьба?
Девочка облегченно вздыхает — и тут дверь чуть подается вперед, словно приглашая…
Нет уж, хватит! Для этого раза — вполне достаточно!
Вельда качнулась назад — и в этот момент наверху, где-то поблизости послышался шорох шин и тихий звук мотора. Замерев на миг, девочка осторожно толкнула дверь. Так же медленно, стараясь не шуметь, закрыла ее за собой — и лишь тогда вновь нажала кнопку фонарика.
Шершавые бетонные стены, украшенные даже не сетями — целыми хлопьями паутины. О Боже, паутины!
Легкие, непереносимо отвратительные прикосновения ко лбу, щекам… девочка делает еще шаг, даже не пытаясь стряхнуть с лица налипшую дрянь: начни она сейчас отряхиваться — не миновать истерики… Короткий, метра два, коридор переходит в небольшую комнату, заставленную какими-то древними ящиками. Вельда вдыхает густой запах пыли и сгнившего дерева. И еще — машинного масла. И чего-то знакомого, привычного… почти что успокаивающего…
Липкий ужас, почти застилающий сознание, мешает сосредоточиться. Вельда не думала, что станет бояться ТАК… но эта паутина!
Едва слышные звуки позади, по ту сторону двери. Шаги! Почти рядом. Неужели мама что-то услышала? Сейчас она спустится вниз, и увидит ее, да еще с этой глупой штуковиной на плече… скорее вперед! Если уйти в следующую комнату, ее не будет видно от двери!
Страх быть обнаруженной мгновенно пересилил детский ужас перед темнотой и паутиной. Вельда на цыпочках метнулась вперед, узкий луч света выхватил из темноты какие-то металлические бочки, узкий горизонтальный бак, от которого и исходило чуть слышное жужжание… тот самый многострадальный насос?
Немедленно погасить фонарь!
Девочка отступила вглубь комнаты, во тьму, и замерла. Шаги наверху — медленные, странно осторожные — замерли где-то у ступенек, затем послышался голос…
Хриплый, мужской голос. Человек говорит тихо, явно не желая быть обнаруженным. Снова шаги — на этот раз удаляющиеся прочь. Шорох на ступенях крыльца…
