Это привело нас к аспекту habeas corpus[20] моего дела.
На чем мы и застряли.
Лейтенант Сашетти был очень терпеливым человеком с огромным чувством ответственности. Он настаивал, чтобы мы встречались только в свободные от работы моменты и никогда не пил алкоголь и не курил травку на дежурстве. В нерабочие же часы лейтенант Сашетти становился славным добрым малым, которому нравилось весело проводить время и которому было наплевать на то, кто и что об этом подумает.
— Я не могу предъявить девушке обвинение в убийстве, если не найдено ни тела, ни свидетелей, ни оружия, — сказал он мне в ту первую ночь, которую мы провели на заднем дворике моего прекрасного дома в Малибу. (О боже, как я по нему скучаю!) Мы сняли матрасы с шезлонгов и переложили их на кирпичный пол, создав таким образом замечательный «райский уголок», как назвал его лейтенант Сашетти. — Особенно такой девушке, как ты, Ла. На своей работе я не часто встречаю девушек с таким набором качеств, как у тебя.
Лейтенант Сашетти был очень страстным мужчиной со здоровым сексуальным аппетитом, но вдобавок он был чуть-чуть философом. Иногда мы занимались сексом один или два раза за ночь, а остальное время просто разговаривали. Думаю, мне не надо вам объяснять, как много это значит для девушки.
С тех пор меня возбуждает любой мужчина, который разговаривает со мной после секса.
— Когда работаешь следователем в отделе убийств в самом престижном полицейском департаменте Соединенных Штатов, — сказал мне однажды лейтенант Сашетти, когда мы стояли на берегу и наблюдали за метеоритным дождем над нефтяными буровыми вышками, — ты как-то привыкаешь к тому, что тебе приходится встречаться с хорошенькими женщинами, многие из которых совершенно запутались в жизни. Клянусь, это правда. Некоторые из них не могут даже одеться без помощи посторонних или переключить свои взятые в аренду кабриолеты на первую скорость без опытного инструктора. Ты не поверишь, какого рода звонки могут поступать к нам на работу. Девушки, одурманенные кокаином и накачавшиеся слишком большим количеством баночных коктейлей, в таком состоянии им все представляется ужасным. Причиной может быть торговец наркотиками из Колумбии, который грозится перерезать ей горло за то, что она переспала не с тем парнем. Или две ночи спустя та же самая девушка бродит, шатаясь, вокруг какого-то другого дома, и на ней только трусы и майка, клянусь Богом. Она в истерике, потому что у нее перегорела лампочка на кухне, или потому что ее двигатель издает какие-то странные звуки, или же ее последний дружок из «Ай-си-эм» променял ее на более молодую девицу из офиса, и она не знает, к кому обратиться за помощью. У этих девушек полностью отсутствует чувство реальности, Ла. И не то чтобы они были не от мира сего или что-то в этом роде или тронулись умом, нет, ведь они совсем не сумасшедшие. Они просто не замечают реальности вокруг, для них не существует ничего за пределами их собственного воображаемого мира. Если ты переедешь ей ногу газонокосилкой, она даже глазом не моргнет. Она только лишь начнет причитать: «Что же я такого сделала, что он так поступил со мной? Я отдала ему все, а он взял и переехал мне ногу газонокосилкой».
Любимым напитком лейтенанта был «Сомбреро», который он начинал поглощать в больших количествах, как только заканчивал работу около девяти или девяти тридцати вечера. Основой «Сомбреро» является мексиканский кофейный ликер «Кайлуа», туда также добавляется капелька молока повышенной жирности. Можно, конечно, добавлять обезжиренное молоко, но вкус становится совсем не тот.
— Но ты, Ла, Ты совсем другая. У тебя есть чувство реальности. Каждый твой рецептор на коже, языке и даже зубах реагирует на внешние воздействия особым образом. Это делает тебя такой притягательной. Ты просто обжигаешь. Когда ты входишь в комнату, полную мужчин, то воздух начинает дрожать и электризуется. Даже металл начинает плавиться от твоего жара. Обыкновенный парень, как я, мог бы сравнить это ощущение с религиозным экстазом. Не пойми меня превратно, я примерный католик. Но такая девушка, как ты, дает мне почувствовать, будто я значу нечто большее, чем есть на самом деле. Ты внушаешь мне чувство собственной значимости и уверенности в себе. Я теперь не одинок, и жизнь снова наполняется смыслом. Хотя она уже никогда не станет прежней.
