– Я не слишком много о них знаю, – сказал он.
– Естественно, – кивнул я. – Об Иных не много известно. Мы думаем, потому, что те, кто сталкивался с ними, не имели возможности потом об этом рассказать.
– В мире полным-полно таких вещей, – сказал Томас. – Похоже, однако, что эти создания немного страшнее обычного мерзкого демона.
– Ну, как сказать, – хмыкнул я. – Твари из Небывальщины – часть нашей реальности, нашей Вселенной. Они могут быть порядочными уродами, но членский билет у них имеется. Иные же – совсем, совсем другое.
Томас пожал плечами.
– И в чем же разница?
– Они умнее. Выносливее. Их тяжелее убить.
– Как раз с этим парнем ты управился очень неплохо. Он не выглядел таким уж крутым.
Я хмыкнул.
– Ты пропустил финал. Я нанес этой твари свой коронный удар, а в результате доставил лишь небольшое неудобство. Это существо убралось не потому, что я причинил ему серьезный вред. Оно убралось потому, что не ожидало, что я буду нацелен на то, чтобы его убить, и не хотело рисковать: а вдруг бы мне повезло, и тогда оно не смогло бы отчитаться перед своим начальством.
– И все равно оно удрало, – возразил Томас. – Да, фокус с плавлением мозга был, конечно, ужасен, но все же этот ублюдок не был таким уж крутым.
Я вздохнул.
– Мелкий ублюдок Пибоди как-то притащил одного Иного на заседание Совета. В помещении собрались лучшие чародеи мира, они набросились на него всем скопом, и все же тварь умудрилась убить целую группу своих противников. С Иными очень трудно проделывать магические штуки. Их очень трудно выгнать откуда бы то ни было. Их трудно ранить. Их трудно заставить сдохнуть. Они безумно жестоки, безумно сильны – да и просто безумны. Но не это делает их опасными.
– Хо, – сказал Томас, – не это? Но что же тогда?
– Они действуют вместе, – сказал я тихо. – Насколько нам известно, они действуют все вместе.
Томас какое-то мгновение молчал, размышляя над тем, что следовало из моих слов.
– Действуют вместе, – сказал он. – Делая что?
Я покачал головой.
– То, что они уж там делают. Их действия не всегда вызваны рациональными мотивами – по меньшей мере, так считает Совет.
– Я слышу в твоем голосе скепсис?
– Белый Совет всегда считает, что он умнее всех остальных, вместе взятых. Уж я-то знаю.
– Ну да, потому что ты умнее, чем они, – осклабился Томас.
– Потому что я провожу больше времени на улице, чем они, – поправил я его. – Совет думает, что Иные – это огромный ящик с чокнутыми, которые затевают свои буйства в случайно выбранном направлении.
– Но ты так не думаешь.
– На ум приходит фраза «чокнутый как лиса»[56].
– Ладно. И все же, что ты думаешь: чем заняты эти Иные?
Я пожал плечами.
– Я почти уверен, что благотворительная торговля печеньем их не интересует. Но цитировать меня не стоит.
– Не беспокойся. Мне не так уж часто хочется выглядеть недоумком. Но тот факт, что они действуют скопом, предполагает общую задачу. Цель.
– Да.
– Ну так? – спросил мой брат. – Чего же они хотят?
– Томас, они чужие. В смысле, типа супер-мега-гипер-чужие. Может быть, они вообще не думают, во всяком случае, в том смысле, в каком мы разумеем этот процесс. И как же, черт возьми, мы можем что-то понять в их мотивации – при условии, что она у них вообще имеется?
– Не важно, насколько они вывихнутые, – сказал Томас. – Совместные действия предполагают намерение. Намерение предполагает цель. Цель – понятие универсальное.
– Да они же не из нашей Вселенной! В том-то и вся штука, – сказал я. – Может, ты и прав, я не знаю. Но пока у меня нет лучшей идеи, будет умнее напоминать себе, что ты не знаешь, нежели предполагать, что знаешь, а потом переводить то, что узнал, в предположения, которые выстроил.
– Имеется конкретный факт, который вовсе не предположение, – сказал Томас. – Они хотят тебя.
– Да, – сказал я.
– Зачем? – спросил он.
– Могу только гадать.
– Ну так попробуй.
Я вздохнул.
– Нутром чую, что они планируют устроить побег из тюрьмы.
Томас хмыкнул.
– Они поступили бы умнее, оставив тебя в покое. Теперь ты кое-что знаешь.
Я издал гневный звук.
– Конечно! Ох уж эти идиоты. Пытаясь убить меня, они раскрыли передо мной все, что у них на уме. Теперь голубчики у меня в кармане.
