Холодная зеленая бездна - страница 33

Дверь в ванную резко захлопнулась. Несколько секунд в комнате царила тишина, затем толстяк жалобно хмыкнул и пошел прямиком на стену. Я схватил его за плечи, повернул лицом к двери и отпустил, решив, что теперь-то он не собьется с пути. Сделав три нерешительных шага, он обернулся.

— Вы мне ничего не должны, — произнес он напряженно, — даже не затрудняйтесь выписываться из мотеля. Когда я вернусь на место, я первым делом вырву страницу из регистрационного журнала, где вы записаны. Вас здесь никогда не было, понятно? Мне не хочется верить в то, что на свете может существовать пара таких людей, как вы и ваша жена!

— Ну что ж, спасибо! — ответил я. — И всегда, когда вам заблагорассудится принять душ с одним из нас, — милости просим, слышите?

Он снова жалобно хныкнул, затем сорвал с носа темные очки, бросил их на пол и принялся топтать ногами.

К счастью, это происходило уже за порогом нашего номера, так что мне удалось беспрепятственно запереть за ним дверь.

К тому времени, как Сэм вышла из ванной, я уже покончил с завтраком, так что имел возможность проследить за тем, чтобы она съела все, что ей было положено, прежде чем приняться за мартини.

Мы покинули мотель около половины первого, а как только оказались за городской чертой, я максимально вдавил ногу в педаль газа.

— Эл, — нерешительно спросила Сэм, когда мы проехали уже миль пятьдесят, — какого черта мы так спешим в Пайн-Сити?

— Полагаю, пришло время рассказать о моей двойной жизни, — спокойно произнес я. — По вечерам я пустоголовый игрок Эл Счастливчик, а днем — самоотверженный полицейский по имени Эл Уилер. Между нами говоря, Эл Счастливчик умер этой ночью с улыбкой экстаза на лице.

Так что привыкайте к Элу Уилеру.

— Здорово! — весело рассмеялась она. — Значит, нас здесь четверо в этой машине!

— То есть?

— Я имею в виду, что мы оба страдаем раздвоением личности. Я трезвая и пьяная, а ты Счастливчик и Уилер. Мне это кажется просто замечательным!

Да, Сэм имела весьма своеобразное мышление и непонятную мне логику. Однако оставлять ее в неведении было опасно, поэтому последующие две сотни миль я рассказал ей всю историю, начиная с событий в Рино и кончая звонком Хэла этим утром.

— Бедная Луиза! — едва слышно пробормотала Сэм в конце моего повествования. — Мне так жаль, что она умерла.

— А океан, который она так любила, вынес на берег ее тело! — подхватил я. — Это ужасно подействовало на меня.

— Луиза любила океан?! — Очки Сэм блеснули, когда она повернула ко мне голову. — Ты шутишь?

— Она сама сказала мне это ночью в Кармеле, — холодно отрезал я. — «Тихий океан — моя первая и единственно настоящая любовь»— вот ее слова.

— И это сказала Луиза? — Ее голос звучал недоверчиво. — Ты уверен, что мы говорим об одной и той же девушке? Никогда не забуду тот день на пляже, когда она в течение часа билась в истерике из-за того, что ноги ее окатила какая-то малюсенькая волна!

— Ах да, — проворчал я. — Ты же прекрасная ныряльщица! Извини за забывчивость! И плюс ко всему обманщица.

— Черт, — сказала Сэм расстроенно. — Если я такая, когда пьяна, то что же я представляю собой в трезвом виде?

— В трезвом состоянии ты даже не можешь вспомнить, что творила в пьяном, пока снова не напьешься.

Конечно, потеря не велика, дорогуша. Когда ты трезва, с тобой и не может приключиться ничего интересного!

— Большое спасибо! — чуть слышно проговорила она. — Хотелось бы мне знать, что произошло с симпатичным парнем по имени Эл Счастливчик, которого я когда-то знала?

Остальную часть пути мы ехали в полном молчании.

Я высадил Сэм в Парадиз-Бич возле белой виллы в испанском стиле и достал из багажника ее сумку.

— Я потом пришлю Верблюда захватить мои вещи, — жестко заявила она. — Прощайте, лейтенант!

— До скорой встречи, Сэм!

— Едва ли, — холодно улыбнулась она. — Не хочу видеть вас ни в трезвом виде, ни в пьяном!

Я ехал в город и размышлял, что мне следовало вовремя извиниться перед Сэм. Да и почему, черт побери, я обозлился на нее? Хотя все понятно. Просто я вспомнил о той единственной ночи с Луизой Фаулер в Кармеле. Уж слишком грубым был переход от интимности к смерти на протяжении всего одной недели! И все же это не оправдывало моей резкости с Сэм.