Голос парня далек от идеала, он грубоват и иногда фальшивит, но в каждой фразе, в каждом слове звучат неприкрытые, беззащитные чувства.
На меня накатывает воспоминание о том, как пять лет назад я сидела, скрестив ноги, на больничной койке отца.
Мы играли в карты, разложив их на одеяле, и откуда-то слышалась та самая песня. Нам было так весело, что мы смеялись до слез, и я подумала: «Как же я рада. Вот бы это счастье никогда не кончалось, и так было бы всегда!»
Но ничто не длится вечно.
На экране высвечивается счет: 86 очков.
Таймер показывает, что время вышло. Парень поднимается на ноги, поправляя гипс на руке, и я непроизвольно встаю следом.
— Спасибо тебе, — неуверенно говорит он, а затем кланяется. Я отвечаю тем же — наверно, выглядит странно, но почему-то мне так не кажется.
Я хочу сказать ему, что это он должен был выиграть, и любое жюри поставило бы ему гораздо более высокий балл, чем мне. Ведь настоящий музыкант не просто исполняет песню, а заставляет слушателей испытывать самые разные чувства. Мое сердце сильно сжимается от воспоминаний, которые всколыхнуло его пение, и я ясно вижу в этом парне ту самую искру. Очень хочется спросить, в чем источник его огня и как мне отыскать свой.
Но я лишь молчу. А он тихо выходит из зала, прикрыв за собой дверь.
В фойе я натыкаюсь на Боми — она как раз стягивает через голову свитер с логотипом университета.
— Привет, Дженни, — здоровается она, заметив меня, и начинает запихивать вещи под барную стойку. — Ты домой? Тогда держись подальше от Олимпийского бульвара и Норманди-авеню: там идет какой-то корейский фестиваль и все перекрыто.
Дядя Джей отдергивает занавеску, закрывающую вход в кухню. В руках у него поднос с тарелками, полными жареного риса с кимчи и яйцом.
Боми старательно прячет взгляд, укладывая свою сумку на место моей.
— Босс, — говорит она, передавая мои вещи через стойку, — можно, я уйду пораньше в воскресенье? Мне нужно готовиться к экзамену по экономике.
— Да, конечно, я вообще само понимание. — Дядя Джей бросает взгляд на меня: — Не забудь забрать из холодильника остатки еды.
— Это не остатки, а панчхан[11], — поправляю я.
— Эх, — вздыхает Боми, — мне бы кто оставил гарнир. А так приходится готовить рамен[12] в рисоварке.
Мы с дядей синхронно одариваем ее недоуменным взглядом.
— А почему нельзя воспользоваться плитой? — спрашиваю я.
— Я предпочитаю не выходить из комнаты, если есть возможность. — Боми пожимает плечами.
Дядя Джей вручает ей поднос.
— Я рад, что ты почтила нас своим присутствием на работе!
Я с улыбкой качаю головой и наклоняюсь, чтобы забрать панчхан миссис Ким из холодильника. Выпрямившись, я прижимаю пакет с контейнером к груди. Наверное, сейчас лучший момент, чтобы уйти, но я задерживаюсь за барной стойкой. Боми переключает плейлист на инди-рок — ее любимый жанр кей-попа, — прежде чем унести поднос с жареным рисом и кимчи в зал. За одним из столиков в фойе четверка студентов чокается стаканами, празднуя выходные.
Грудь сдавливает от беспокойства: а вдруг дяде Джею и Боми нужна помощь? Мне не обязательно уходить. Завтра надо будет рано встать, чтобы успеть на урок виолончели, но, может, я могу остаться?
— Дженни, ты еще здесь? Если не поторопишься, пропустишь свой автобус. — На сей раз дядя Джей появляется рядом, держа поднос с половинками арбуза, из которых выскоблили мякоть и заполнили смесью арбуза, соджу и лаймовой газировки. Выйдя из-за барной стойки, он бросает через плечо: — Напиши мне, когда доберешься домой!
Ну вот, меня выгнали. Вздохнув, я поправляю ручки шоппера и толкаю входную дверь. Лицо обдает свежим воздухом.
Уже почти десять часов вечера, но из-за неоновых огней, которыми светятся все магазины и заведения в окрестностях, на улице светло как днем. Парикмахерская закрылась, но в кафе с баббл-чаем еще сидит девушка с двумя хвостиками, жуя жвачку и пролистывая сообщения в телефоне. В корейском барбекю-ресторане на углу группы студентов и офисных работников болтают между собой, пока мясо готовится на гриле.
На обочине я вижу автобус, куда как раз заходят пассажиры, и поспешно пристраиваюсь в конец очереди. Оплатив проезд, я плетусь в салон и берусь за поручень, попутно поправляя панчхан от миссис Ким. Когда автобус дергается вперед, я напрягаюсь, чтобы удержать равновесие, но сумкой все равно попадаю по человеку на ближайшем сидении.
