— Подожди…
Я оборачиваюсь.
Джеву указывает взглядом на сенсорный экран.
— Может, сфотографируемся?
Я медленно сажусь обратно.
— Конечно.
Мысли путаются, поэтому я просто нажимаю на пару каких-то кнопок, и автомат делает четыре быстрых снимка один за другим. На первых двух я выгляжу испуганной, как олень в свете фар, но на остальных успеваю улыбнуться. Затем на экране появляется предложение добавить рамку или другие эффекты, но я сразу выбираю печать.
На выходе из фотобудки в нас упираются осуждающие взгляды ватаги шестиклассниц.
— Вы сломали будку, — жалуется одна из них.
Она права: когда я проверяю нишу для выдачи, там оказывается только одна из двух полосок с фотографиями, а на экране чуть повыше мигает сообщение: «Ошибка печати».
Школьницы уходят к игровым автоматам. Я протягиваю свой трофей Джеву.
— Распечаталась только одна.
— Я сфотографирую, — успокаивает он и достает телефон из кармана куртки.
Стоит ему включить мобильник, как тот начинает беспрерывно пиликать и вибрировать от сообщений.
Джеву встревоженно сжимает губы в тонкую линию и переворачивает телефон — оказывается, фронтальная камера разбита.
— Совсем забыл про это. Наверно, она сломалась тогда же, когда и рука.
— Тогда давай я сделаю фото и пришлю тебе?
— Да, пожалуй, так будет лучше. — Он убирает телефон обратно в карман и берет мой, вбивая свой номер в контакты.
Когда Джеву возвращает телефон, я замечаю, что он добавил к номеру +82 — код страны для звонков в Южную Корею.
Мы поднимаемся на эскалаторе и выходим на главную улицу.
Джеву хлопает по карману куртки, где все еще надрывается его мобильный.
— Скоро они будут здесь, раз снова могут отслеживать мое местоположение по телефону. Скорее всего, прочесывают округу и поджидают меня.
Это звучит… жутковато.
— Похоже, мне пора возвращаться.
— Ты правда в порядке? — спрашиваю я.
Он ласково улыбается:
— Теперь да.
Мое сердце замирает.
— А ты? — Он вглядывается в дальний конец улицы. Фестиваль уже закончился, поэтому там почти никого нет. — Уже за полночь.
— Мне только что написал дядя, — вру я. — Он меня заберет.
В конце концов, я могу пройтись пару кварталов до караоке-бара, который не закроется до трех, или вызвать машину.
Вдали на дороге появляется и начинает приближаться фургон с затонированным окнами. Джеву мягко берет меня за запястье и отводит в тень под козырьком ближайшего здания.
— Подожди здесь. Не хочу, чтобы они тебя увидели.
— Джеву, я волнуюсь за тебя, — мой голос прерывается, заставляя его посмотреть на меня.
— Все не так, как ты думаешь. Я напишу тебе как только смогу. — И на его лице расцветает улыбка, которую я не забуду никогда в жизни. — Спасибо, Дженни. Благодаря тебе мне было очень весело сегодня.
Развернувшись, он выходит из тени. Фургон, который до этого медленно ехал в нашу сторону, ускоряется, наконец завидев цель, и останавливается прямо у тротуара. Задняя дверь отъезжает в сторону, и я успеваю заметить внутри еще одного парня, прежде чем она закрывается за Джеву.
Когда фургон выруливает обратно на дорогу, я выхожу из-под козырька и смотрю ему вслед, пока он не исчезает из виду, затерявшись среди городских огней.
Фотобудка выдала серию из четырех мини-фотографий, распечатанных вертикально в том порядке, в каком они были сделаны. На самой верхней я хмурюсь, тогда как у Джеву, прижавшегося спиной к стенке кабинки, закрыты глаза — похоже, он моргнул. На второй он успел их открыть и слегка улыбнуться, а вот я все еще хмурюсь.
Третья получилась хорошо: мы оба довольные и смотрим в камеру. Я вспоминаю, как старалась сохранять это выражение лица, твердо решив улыбаться и держать глаза открытыми. Какое облегчение, что мне удалось и то, и другое! Я выгляжу нормально, даже симпатично.
Что до Джеву, то он больше не прислоняется к стене, а чуть подается вперед, наклонив голову, и смотрит вовсе не в камеру. Он не то улыбается, не то смеется, глядя на меня.
Мое сердце начинает трепетать в груди.
Достав телефон, я делаю снимок наших фото. На фоне кухонного стола получается слишком бледно, поэтому я пытаюсь снова.
Когда результат меня наконец устраивает, я открываю номер Джеву в своем мобильном.
