Женщина всхлипнула и опустила руку с пистолетом. Дин тут же вскочил и быстро подошел к ней. Аккуратно забрал пистолет и поставил его на предохранитель.
— Ш-ш-ш, мы здесь, чтобы помочь. Но вы должны нам поверить и делать так, как мы говорим, — прошептал он. Женщина еще раз всхлипнула и уткнулась ему в грудь, рыдая навзрыд. Рядом с миниатюрной японкой Дин сам себя чувствовал просто огромным и мощным. Он беспомощно посмотрел на Сэма. Тот только пожал плечами. Дин протянул руку и неловко похлопал ее по спине. — Как вас зовут?
— Ома, меня зовут Ома. Я знала, что все закончится плохо, я постоянно предупреждала Сайто. Но когда юноши слушали своих матерей?
— Кто еще есть в доме? — спросил Сэм, и в это время в дверь ударили, а за нею раздалось рычание взбешенной собаки.
— Моя дочь Фудзико и мой брат Кари. Это правда Инугами? — Ома испуганно посмотрела на дверь.
— Да, боюсь, что правда. Нам нужна статуэтка Каннон. И еще, в этом доме есть небольшая комната без окон? — Ома кивнула и, вытерев слезы, отодвинулась от Дина.
— Извините меня, я не сдержалась, разрыдалась… Это такой стыд. Я попробую вам поверить, идемте за мной, — дверь снова содрогнулась от сильного удара, и Ома заторопилась, почти побежав внутрь дома.
По дороге куда-то вниз Ома собрала по дому немногочисленных домочадцев. Все прекрасно слышали и видели из окон, как взбешенный дух пытается ворваться в дом, постоянно меняя вид с древнего самурая на собаку и обратно.
— Что это, что происходит, мама? — юная девушка жалась к матери, даже не глядя на иностранцев, которые шли рядом с ней.
— Я не знаю, доченька, но эти мужчины нам помогут, иначе нам не поможет никто.
Брат Омы представлял собой тщедушного молодого человека с одухотворенным лицом.
Всей дружною толпой они дошли до подвального этажа. Перед неприметной дверью Ома остановилась и, секунду поколебавшись, отперла кодовый замок.
Посреди небольшой комнаты располагался постамент, на котором стояла статуэтка кошки с поднятой лапкой.
— Полагаю, это и есть та самая статуэтка? — спросил Дин. Ома напряженно кивнула. Дин решительно снял кошку с постамента. — Оставайтесь здесь. Судя по состоянию воздуха, здесь есть вентиляция. Заприте дверь и насыпьте перед дверью толстый слой соли, вот, — Дин бросил на пол довольно увесистый мешок, который прихватил с кухни, на которой они нашли брата Омы. — Любой дух, даже японский, не сможет переступить через соль. И еще, вы понимаете, что статуэтку придется вернуть в Храм? — Ома кивнула. — Тогда закрывайтесь, мы пошли разбираться с собачкой, — звук удара в дверь донесся даже до подвала. Фудзико вздрогнула и крепче прижалась к матери.
Сэм постарался обнадеживающе улыбнуться и вышел вслед за Дином.
— Что нам делать дальше? — Дин повертел в руке статуэтку.
— Мы должны будем выйти. Обращающийся к богине должен находиться в непосредственной близости к тому объекту, на который хочет воздействовать с помощью богини. Если имеет материальное составляющее своей просьбы. Просьба должна быть лаконичной и четкой, например: «Каннон, помоги этому Инугами обрести покой в обоих мирах. Не дай совершиться еще большему злу».
— И все?
— И все. Никаких заклинаний, никаких плясок с бубном. Можно пожертвовать немного своей крови, чтобы ускорить процесс рассмотрения просьбы.
— Может, лучше ты?
— Нет, Дин, мы это уже обсуждали. Твое слово решающее, мое можно будет оспорить.
— Тогда пошли, что ждать-то? Пока ты кровью не изойдешь? — Дин решительно распахнул дверь и шагнул навстречу неубиваемому духу.
Инугами снова принял вид самурая. Он подходил к двери, рядом с которой стояли Винчестеры.
— Отойди, смертный, — меч блеснул в жалком свете луны, выдавая его потустороннее происхождение.
— Нет, — Дин покачал головой.
— Дай мне пройти, эти люди заслужили смерти.
— Ты ошибаешься. Твоя месть уже свершилась. Те, кто находятся там — перепуганная девочка с матерью и мужчина, который явно поэт, ну, или художник, но не злодей.
— Это уже неважно, они должны умереть, — самурай занес меч.
— И все же ты ошибаешься, — Сэм шагнул вперед, но Инугами махнул рукой, и невидимая сила сбила Сэма с ног. Сэм упал и потерял сознание от невыносимой боли, которая пронзила раненую руку.
