– А как ты думаешь проверить все это? – спросил Остерман и подцепил мельхиоровой вилочкой кусочек осетрины.
– А ты в деле? – вопросом на вопрос ответил Циммерлинг. – Этот Панченко, кажется, недалек, да к тому же и не очень умен плюс ко всему очень молод – и все это внушает мне доверие.
– Любопытное заключение, – усмехнулся Еся. – Хотя, возможно, и верное.
– Так ты таки в деле?
– Если все это не досужий вымысел, то я в деле. Кого ты еще планируешь взять?
– Шмуэля Брауде, Арона Обермана, Гиршу Майзельса, Янкеля Каца, Зилика с Яцеком, – пусть на подхвате поработают, – быстро ответил Ной Нахманович.
Было видно, что он основательно продумал данный вопрос.
– А старика Кушнера? – заинтересованно спросил собеседник.
Циммерлинг отрицательно покачал головой.
– Старик вряд ли подпишется.
Циммерлинг помолчал, отпил глоток ароматного ликера:
– Значит, так. Ты проверь все про этих речных пиратов – ушкуйников. Пусть Яцек этим займется. Не зря ведь он уже два года штаны протирает на юридическом факультете…
– Так ведь на юридическом, Ной, не на историческом же. Это две большие разницы.
– Ну, не так уж они и далеки друг от друга, Еся, – возразил единоплеменнику Ной Нахманович. – А я покуда съезжу, проверю, что там нашел Вольдемар Аркадьевич у Козловки этой…
Господин Ессевий Остерман, из мариупольских мещан, имел на Большой Проломной собственный двухэтажный дом, в котором на первом этаже помещался весьма прибыльный магазин. Торговал мещанин Остерман всем, что могло приносить какой-либо доход.
В его магазине можно было купить ружья, дробь, порох, пыжи и прочую охотничью дребедень.
Если вы строились, за арматурой надо было обратиться к Остерману. Равно как и за стеклами, в том числе зеркальными и цветными, лампами, подвальными иллюминаторами, клеем, досками, черепицей, гвоздями, шурупами и прочим ремонтно-строительным инструментарием.
Ежели в вашем доме образовался покойник, искусственные цветы и венки всех размеров также можно было приобрести у Ессевия Остермана.
Кроме того, Остерман принимал подряды на остекление частных и казенных домов, фабрик и заводов. Это его магазин торговал стеклянным кирпичом, из которого был выложен один из корпусов знаменитой алафузовской льнопрядильной фабрики, и его зеркальные окна в частных домах отражали взгляды прохожих в небедных кварталах губернской Казани.
С поручением Ноя Нахмановича Циммерлинга он справился отменно – как, собственно, справлялся со всеми делами, кои ему приходилось решать в свои сорок с небольшим лет.
Об ушкуйниках, как выяснил друг Яцек, писали Никоновская и Тверская летописи, историограф Карамзин и знаменитый казанец, ректор императорского университета Карл Фукс. Остерман все сведения аккуратно заносил в свою записную книжицу в кожаном переплете с золотым тиснением на обложке, и к концу следующего дня, после разговора с Циммерлингом в Черноозерском ресторане, в книжице появилась исполненная аккуратным бисерным почерком следующая запись:
...
«Ушкуйники – это так называемые речные пираты, потомки норманнов, пришедших на Русь вместе с князем Рюриком и его братьями. Ходили они на больших лодках-ушкуях, потому и прозвались ушкуйниками.
С середины XIV века ушкуйники повадились нападать на земли бывшей Волжской Булгарии.
Первое упоминание об ушкуйниках датируется 1359 годом. В этом году ими был взят и разграблен до основания город Жукотин на Каме (Никоновская летопись).
В 1365 году пираты на 200 барках и ушкуях разорили множество городков на Каме и Волге. Их стан – древнее городище на Волге, к тому времени уже не существующее, близ теперешней деревни Козловка Чебоксарского уезда (Карл Фукс).
Следующий пиратский рейд относим к 1373 году. Цель похода – столица Булгарии город Болгар. Город осадили, едва не взяли приступом. Власти откупились 3000 фунтами серебра. Пограбив на Волге купеческие караваны, вернулись в свой стан с огромной добычей (Карамзин. История государства Российского).
1374 год – пираты до 2 тысяч человек напали на Кострому. Разорять не стали. Взяли дань драгоценными каменьями и золотом.
Затем в том же году пошли на Н.-Новгород, взяли его приступом, разграбили и сожгли.