Резвых показал свой дом — длинный сруб, словно составленный из двух. Одна половина была оштукатурена, другая — просто покрашенные бревна.
— Арсений Николаевич, — спросила следователь, когда капитан подвел ее к зданию дирекции заповедника, — а вы сами-то выстрелы слышали? Сколько их было, не помните?
Капитан задумался.
— Уж два — это точно… А может быть, три… Честно говоря, не обратил внимания.
Возле служебного домика, где располагалась дирекция заповедника, стоял щит. На нем плакат с нарисованным костром, перечеркнутым крест-накрест, и надписью: «Помни, из одного дерева можно сделать миллион спичек, а одной спичкой сжечь миллион деревьев».
Ольга Арчиловна поднялась по скрипучему крыльцу, вошла в сени, из которых вели две двери. Она наобум толкнула левую. За столом, в утреннем полумраке, сидел Гай.
— Можно? — спросила следователь.
— Заходите, конечно. — Федор Лукич щелкнул выключателем, и над столом вспыхнул желтый конус-света.
Директор сцепил руки, опустил на них подбородок.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказал он, и Дагурова поняла, как устал и измучен директор событиями этой ночи. — Вот сижу, думаю и до сих пор не могу прийти в себя, — продолжал Гай. — Как в кошмаре…
— Понимаю… — неопределенно ответила следователь.
— Вам, конечно, привычно…
— Мне кажется, к убийствам привыкнуть нельзя…
Директор вскинул на нее утомленные и недоверчивые глаза. А Ольга Арчиловна подумала: если бы он знал, что она впервые по-настоящему столкнулась с гибелью человека, вот так, лицом к лицу, и сколько сама пережила в том распадке под причитание реки.
Сейчас наконец она разглядела Гая как следует. Удлиненное лицо с волевым подбородком и глубокой ямочкой посередине. Волосы густые, прямые, подстрижены коротко, как у подростка, и это молодило Гая. А вот глаза выдавали возраст: сеточка морщин разбегалась к ушам и скулам. Впрочем, волнение, бессонная ночь. Это состарит любого…
— Просто не укладывается в голове, — вздохнул директор. — Какая нелепость, чушь!.. А главное — нет человека… Такого человека!..
— Давно знаете Авдонина? — спросила Дагурова. Честно говоря, она все еще раздумывала, как приступить к разговору: ей казалось не совсем уместным начать с формальностей, предупреждения об ответственности за дачу ложных показаний и прочего. А записывать разговор на магнитофон, пожалуй, и вовсе было бы некстати…
— Эдгара Евгеньевича? Несколько лет. — Федор Лукич задумался. — А точнее — три года. Он вел научную работу, связанную с нашим соболем…
Гай встал, достал из застекленного шкафа книжечку в мягкой обложке и протянул следователю.
«Э. Е. Авдонин. Влияние циклических климатических колебаний на ценность меха промысловых пушных зверей Дальнего Востока». Брошюра небольшая, страниц пятьдесят. Вышла в Москве, в издательстве «Колос». На титульном листе поперек названия размашистая дарственная надпись: «Дорогому Федору Лукичу — одному из тех, кто искренне и плодотворно содействовал появлению этого скромного труда. С глубокой благодарностью автор». И подпись.
— Собирался защищать докторскую, — резюмировал Гай. — И защитил бы, я уверен. Идеи у него интересные… — Директор положил книгу на место. — Были, — добавил он со вздохом.
Следователь окинула взглядом кабинет Гая. Большая, выполненная цветной тушью схема заповедника на стене, портрет, видимо, какого-то ученого в рамке под стеклом, книжный шкаф, а на нем — чучело изящного зверька.
— Куница? — поинтересовалась Ольга Арчиловна.
— Колонок, — пояснил Гай. — Но здесь уместнее был бы соболь. Заповедник создан ради него…
— Простите, я вас перебила…
— Ничего, ничего… Значит, об Авдонине, — глубоко вздохнул Гай. — Я ведь особенно близко его не знал. Приедет на две-три недели. В основном зимой. А у нас в это время самые хлопоты. Подкармливать зверей, птиц… Да еще охотнички забредают. Глаз да глаз нужен… Честно, даже иной раз обижался, что не уделяю ему внимания…
— А как же «с благодарностью»? — кивнула Ольга Арчиловна на книжный шкаф.
— Обычная вежливость, — отмахнулся Федор Лукич.
— А где он работал?
— Преподавал. В институте, в Москве… Первоклассный специалист по пушнине. И даже в столице заметная фигура. Бывал на международных аукционах… Вот только что вернулся из длительной заграничной командировки…
