— За что! — он вскочил на ноги и мгновенно выскочил в коридор не слушая, что ответит ему девчушка.
Как раз в этот момент двое угрюмых сотрудников в штатском выводили из помещения информационного центра совершенно потерянного программиста. Заславский их не знал, что в общем-то было не удивительно.
— Что здесь происходит? — он ринулся им наперерез. — За что вы его задерживаете? Ты опять куда-то не туда залез во время своих поисков? — обернулся он к Лехе.
Корольков что-то жалобно проскулил, а менты как-то криво усмехнулись:
— Куда-то не туда залез, — передразнил один из них. — Какое тонкое иносказательное выражение.
— Этот хакер собирал сведения по моему распоряжению, — Максим повернулся к бывшим коллегам и как-то сразу выпрямился, осознавая свою ответственность за всех вверенных ему сотрудников.
— К черту информационные преступления, — неожиданно резко ответил второй опер. — Корольков Алексей Игоревич обвиняется в изнасиловании и жестоком убийстве Леонтьевой Екатерины Викторовны. Надеюсь, это он сделал не по вашему поручению?
Из Заславского будто разом вышибли весь воздух. Изнасилование? Убийство?! Он посмотрел на "жестокого душегуба", уже закованного в наручники и в этот момент подоспевшая Ольга еле слышно шепнула ему на ухо:
— Я могу их вырубить по-тихому. Королькова спрячем, а потом спокойно во всем разберемся, — очевидно, она тоже прекрасно понимала всю абсурдность происходящего.
Заславский только покачал головой — такие действия могли только усугубить положение Ночного демона, да еще и поставить всю контору вне закона.
— Я все выясню и вытащу тебя, — он пристально посмотрел на программиста и внезапно осознал, что у того совершенно отсутствующий взгляд. — Ты меня слышишь?! — он повысил голос. — Мы все уладим!
Леха скривился и неопределенно кивнул.
— Наговорились? — раздраженно поинтересовался оперативник. — Пойдем, машина ждет.
Процессия удалилась, а Максим так и стоял на месте, не зная, что же делать дальше. У него будто выбили почву из-под ног. Не то чтобы он сильно зависел от программиста и его способностей, но команда без него как-то сразу осиротела. К тому же он категорически не желал верить, что Корольков мог совершить нечто подобное.
— Хочешь, я позвоню Вику? — спросила стоявшая у него за спиной Ольга.
— Да! Узнай, чем он может помочь? — Максим поморщился. — Надо добиться свидания с Лехой, а самое главное — надо обеспечить его безопасность.
— Безопасность? — не поняла девушка.
— Тебе известно, как заключенные обращаются с насильниками? — повернулся он к заместительнице.
— Ты сможешь это устроить? Поговорить с бывшими коллегами?
— Есть способ получше, — уклончиво ответил он. — Мне нужна машина.
— Я с тобой!
— Нет! Свяжись в Виком, а я скоро вернусь.
— Баба Шура, — виновато улыбнулся Максим, когда соседка открыла перед ним дверь. — Здрасте!
— Здравствуй, здравствуй, Максимушка! — обрадовалась старуха. — А ты чего не веселый такой? Случилось чего?
Заславский всегда поражался проницательности этой женщины и решил, не таясь, переходить к делу:
— Баба Шура! — он снова улыбнулся. — Мне очень нужна ваша помощь в одном щекотливом деле. Надо выручить хорошего человека из большой беды.
Он вкратце объяснил соседке суть проблемы.
— Сделаем, Максимушка! — покивала старушка. — Я у тебя вот что спросить хотела… — она немного замялась, что для этой боевой женщины было полнейшим нонсенсом.
— Вы не переживайте, — принялся убеждать ее Максим. — Он правда ни в чем не виновен. Я за него головой ручаюсь.
— Да я не об этом, — раздраженно отмахнулась бабка. — Поди не первый год тебя знаю, чтобы сомневаться. Я про ту… девочку хотела спросить, которая к тебе наведывается в последнее время?
— Она вас чем-то обидела? — вспыхнул бывший оперативник. — Вы не принимайте близко к сердцу. У нее вообще никакого воспитания. Если не исправиться я ей… я на нее намордник одену.
— А то ты не знаешь, какая я ранимая натура, — недовольно скривилась соседка. — Меня же любой грубым словом оскорбить может. Ты глупости-то не говори! — она немного помолчала, пожевала губы, а потом неожиданно выдала: — Хорошая девка! Ты бы женился на ней, Максимушка. Сколько можно в бобылях-то ходить?!
