«Вы — нас?»
«Да, обер-лейтенант. Сколько вас? Два с лишним миллиарда? А нас — около пяти тысяч. И женщин — очень мало. Мы живем значительно дольше вас, но не настолько, чтобы не бояться смерти — как личной, так и всего народа».
«И что дальше?»
«Дальше на нас вышел Рихард Вольфрам из Аненербе. Нам предложили сделку: мы предоставляем правительству вашей страны определенные технологии, а вы возвращаете нам законное право на жизнь. Мы хотели жить на земле — и не просто существовать, а иметь влияние, власть, быть привилегированной группой. Ваши врачи должны были помочь нам с проблемами увеличения популяции».
«Что за технологии?» — спросил Вермут.
«Если говорить о науке, то здесь вы гораздо лучше развиты, чем мы. Даже подводная лодка для меня остается чудом, хотя я впервые плавал на подобной пятнадцать лет назад. Но мы тоже кое-что можем. Мы умеем управлять психоактивностью определенных существ. Если мы захотим, на нашей стороне выступят волки, змеи, рыси и совы. Или морские твари. Поверьте, обер-лейтенант, не все американские и советские корабли погибли от немецких торпед. Некоторые ушли в глубину по несколько более экзотическим причинам».
Вермут оперся на руку и поднялся.
«Скажите, Ганс, зачем вы мне рассказываете все это? В чем состоит миссия вашего господина?»
Ганс странно поморщился под маской — было видно, как натягивается кожа около глаз.
«Уже ни в чем, обер-лейтенант. Я должен был отдать свою энергию еще вчера, но не сделал этого, и господин умер».
Вермут молчал, ожидая продолжения.
«Вы, обер-лейтенант Отто Вермут, разъяснили мне одну вещь. Вещь, которую мы почти забыли. Вы показали мне, ради чего вы живете — и я понял, что у меня нет ни одной причины, ради которой стоило бы жить мне. Я говорил, что мы способны управлять животными. Там, в дне пути отсюда — точка, из которой можно вызвать достаточно крупных существ из глубин. У нас есть устройство вызова — вы видели его у господина. Вызвав наших зверей, мы бы затопили ваши подлодки — а через примерно полгода земля снова стала бы нашей. Рейх не смог исполнить свои обещания, но дал нам возможность взяться за дело самим. И мы взялись за дело».
Вермут ничего не понимал.
«Тогда почему? Почему вы не сделали этого?»
«Потому что я понял, что для нас вся эта земля, вся эта жизнь на солнце — пустой звук, давно забытый период. Мы не можем даже находиться наверху без специальной защиты и темных очков — настолько мы изменились по сравнению с нашими предками. Просто это ваша земля».
Вермут покачал головой.
«Мне с трудом верится в подобный альтруизм».
«Его и нет, обер-лейтенант. По крайней мере, у альвов. Он есть у отдельного индивидуума — у меня. Вам просто повезло».
Вермут вышел из каюты. Ему очень хотелось выйти на палубу, вдохнуть чистого воздух, почувствовать ветер и морские брызги. Альв появился следом.
«И что теперь?»
«Теперь — плывите в свою Аргентину. На точке мы остановимся и сбросим в море тела и устройство вызова. Команда пусть думает, что в этом и заключается некий ритуал».
«А вы… Ганс?»
«Да, пусть остается „Ганс“, — усмехнулся альв. — Играет ли мое имя хоть малейшую роль?.. Я уйду с ними. В бездну. А наши собратья, оставшиеся в Свартальфахейме, будут ждать сигнала еще тысячу лет — или дольше»…
4
Ящик с устройством вызова оказался нечеловечески тяжелым — Вермут невольно вспомнил, с какой легкостью носил его господин альвов. Его привязали к телу господина и соединили ремнями с телами оставшихся троих. Затем Ганс настоял на том, чтобы на палубе подлодки остались только они — четыре мертвеца, сам Ганс и Отто Вермут. Шефферу заранее радировали, чтобы всплыл, но никого не выпускал на палубу своего корабля.
«Пора прощаться, — сказал альв. — Я сам заберу их в глубину».
«Я все-таки не понимаю, Ганс, — отозвался Вермут. — Это же ваша раса, ваш народ, а вы предали его…»
Ганс покачал головой.
«Вы знаете, сколько детей было у Йозефа Геббельса?» — внезапно спросил он.
«Шестеро. Но почему „было“?»
«Перечислите их».
«Хельга, Хильда, Хельмут, Хольда, Хедда и Хейда».
«Как хорошо вас муштруют — от зубов отскакивает. Так вот, тридцатого апреля, как вы знаете из радиосводок, Геббельс покончил с собой».
