— Уедем ли мы когда-нибудь? — вздохнул Алекси, не ожидая ответа, — он думал о том, что полночь уже прошла, а ведь вчера вечером они надеялись добраться к этому времени уже до окрестностей Хямеенлинна.
— Уедем, — успокоил его Сашка, но на брата не посмотрел. — Вот ты не поверишь, а Злючка через час будет уже тарахтеть по шоссе Нурмиярви. Я позвонил домой от Крюка. Все нельзя было рассказать — он ведь слушал… Но я сказал, чтобы шли к Злючке и ждали. Велел Хелли пойти пораньше и убрать белье, чтобы Хулда с Калле не увидели.
— У нас нет аккумулятора.
— Скоро будет.
Они спокойно, не оглядываясь, миновали Сеновальное шоссе, по сразу же пустились бегом, как только попали на Ярмарочную улицу — там их нельзя было увидеть — и остановились только возле станции. Пахло бензином, резиной и ржавым железом. Они прислушались к ночным звукам; где-то в небе, невидимый, прожужжал самолет, издали доносился приглушенный шум города, но здесь вокруг все было погружено в сонную тишину.
Метров десять они крались под прикрытием живой изгороди и остановились, когда она кончилась. Дорога расширялась, превращаясь в изрытый машинами песчаный двор. В конце двора стояла выкрашенная в серый цвет обветшалая постройка. У стены были сложены старые рваные автопокрышки и гнутые листы железа, на земле валялись разобранные моторы и ржавые шестеренки. Во дворе было полно машин, поставленных впритык друг к другу, но Сашку они не интересовали. Он посмотрел в сторону дома. Там стояли два автобуса — настоящая рухлядь, — а рядом с ними он увидел то, что искал.
Это был фургон — новая, хорошая машина, принадлежавшая фирме. Сашка ходил в эту фирму с Фейей спрашивать, нет ли у них нового сигнального реле для Злючки. Когда они уходили, фургон задом въезжал во двор, и Фейя, указав на его аккумулятор, сказал:
— Нам бы такой. Вместо того старого.
Сашка помнил, что аккумулятор находится под полом, почти вплотную к кабине водителя.
Он наклонился и за голенищем сапога нашарил разводной ключ — плоскостопые вывернули его карманы, но про сапоги забыли, а там можно было спрятать даже финский нож.
— Алекси, — хрипло шепнул Сашка, и ему вдруг стало трудно продолжать: он никогда не воровал, во всяком случае так, по-настоящему — в магазинах ему иной раз случалось стащить какую-нибудь мелочь, но это другое дело, там всего так много, будто специально для того, чтобы кто-то попытал счастья; а здесь — на другом конце двора полицейский участок, его крыша хорошо видна. Руки Сашки стали вдруг такими влажными, что разводной ключ чуть не выпал. — Я возьму из этого фургона аккумулятор, — едва выговорил он. — Но у нас не хватит сил дотащить его до дома. Мне помнится, там возле двери стоит велосипед. Подкрадись и возьми его. Неважно, если на нем нельзя ездить, главное — взвалить на него аккумулятор и протащить пару километров. А если пойдем по Окружной, то и того меньше.
— Я… Сашка…
Сашка протянул руку, опустил ее на затылок Алекси и слегка сжал. Он почувствовал, как брат весь дрожит. Но времени не было.
— Все обойдется, — шепнул он. — Не забудь, что иначе мы пропадем. Не забудешь?
— Нет.
— Ну, пошли. И не стучи ногами.
Пригнувшись и огибая валяющийся на земле хлам, каждый из них отправился в свою сторону.
Во дворе не было никакого освещения. Уличные фонари, казавшиеся в тумане далекими шарами, отбрасывали больше тени, чем света. Сашка остановился. Фургон стоял перед ним, большой и темный, распространяя запах бензина и влажной грязи. Теперь пригодился бы фонарик, но плоскостопые его отобрали. Потом, вспомнив о родных, сидящих в Злючке, Сашка глубоко и нервно вздохнул и склонился над капотом.
Ему тут же показалось, что за его спиной кто-то стоит. Он быстро обернулся, кругом была тьма, Алекси где-то чем-то стукнул, может быть, оступился. Но ничего не произошло, тишина не нарушилась. Сашка скользнул рукой по висящему на шее кресту и вслух шепнул:
— Боже, будь милосердным, не подпускай сюда никого. Только на этот раз. — Он действовал ощупью, задел бензобак, подтянулся поближе к кабине — вот он тут, аккумулятор, рядом с другим, точно таким же. Руки Сашки дрожали от волнения. Ему показалось, что он уже почти справился. Он ощупал соединительные клеммы, нашел первую гайку и начал откручивать гаечным ключом.
