— Слышишь, девочка? Скажи матери, что мы это дело так не оставим. Скажи, пусть лучше сама поищет другую квартиру. Понимаешь?
— Оставь ее. Ничего она не понимает.
Наконец дверь хлопнула, и мужчины ушли. Но на лестнице они расхохотались. Даже стены от смеха затряслись.
Хиллеви крепко сжимала шею Лустиго. Она не осмеливалась его отпустить. Знала, что, если отпустит, ей придется признать, что Старины Калле и Алекси нет дома.
Они куда-то ушли. И кто-нибудь их, конечно, может застрелить. А Хулда скажет, что это она виновата.
Хиллеви прикусила губу. Она ждала и прислушивалась, но ничего, кроме дыхания — своего и Лустиго — да еще тиканья стенных часов, не услышала. Потом она вздохнула, поднялась, сбросила сапоги, прошлепала на кухню и взяла два кусочка сахару. Один съела сама, второй отдала Лустиго.
— Миранда! Возле нашего дома остановилось такси!
Аллан крикнул это так звонко, как может крикнуть только испугавшийся ребенок. Потом сделал движение, словно хотел выпустить штору и убежать, но передумал, остался на месте и продолжал как настоящий комментатор:
— Это «мерседес-бенц»! Спереди только водитель. Сзади два каких-то типа. Старый и молодой. Я их не знаю… Миранда!
Миранда прибежала из кухни, лихорадочно вытирая полотенцем руки. Ожидание и усталость взвинтили ей нервы, из-за детей она не смогла прикорнуть даже под утро. Миранда подошла к щели между шторами и вгляделась.
Она не сразу узнала приехавших. Младший был совсем мальчик. Он стоял спиной к окну и помогал выйти из машины второму. Тот и в самом деле был в возрасте, совсем старик, сгорбленный и сухой. На голове фетровая шляпа. Волосы на висках серебрятся.
— Спаси и помилуй…
Миранда уронила полотенце и схватилась за сердце. Она не могла ошибиться — старик, несомненно, был Калле Хедман, младший — Сашка или Алекси.
— Севери! — закричала Миранда. Потом побежала в спальню, остановилась и стала гнать из комнаты Аллана и остальных детей. — Вон отсюда! Сейчас же в заднюю комнату!
— Почему?
— Мы никуда не пойдем.
— Вы что, бесенята, не слышите? Аллан, иди скажи Руусе, что приехали незваные гости, очень плохие…
Дети притихли. Только Аллан осмелился спросить:
— Они убьют Севери?
— Молчи! Закройте дверь и не смейте подглядывать!
Севери приплелся из спальни — он дремал на диване одетый, сбросил только сапоги; лицо у него было заспанное, но в глазах отчетливо мелькнул страх.
— Что случилось?
— Хулдины мужики приехали!
— Не может… черт побери… — Севери вернулся в спальню и вышел уже в сапогах, с пиджаком в одной руке, с тяжелым длинноствольным револьвером — в другой. — А ты не ошиблась?
— Нет. Двое, приехали на такси.
Супруги приникли к окну. Такси еще стояло на месте, мотор работал. Младший, очень бледный, сел обратно в машину и стал оттуда смотреть на дом. Вид у него был взволнованный. Или виноватый, как у человека с недобрыми намерениями.
— А второй кто?
— Старик, — шепнула Миранда, она вдруг так испугалась за Севери, что чуть не упала. — Виски седые… в руках палка… Может, ты выскочишь в кухонное окно и перелезешь через скалу…
— Нет… Они хитрые, скалу кто-нибудь сторожит. Этого они и добиваются — выманить из дома, а старик и мальчишка — для отвода глаз… До чего осмелели — прямо в дом лезут! Но даром им это не пройдет.
Севери поднял револьвер и опустил палец на спусковой крючок — оружие щелкнуло. Рот у Севери был плотно сжат, ноздри расширились — давешнего испуга словно и не бывало, это опять был человек, который ничего не боится и который умеет подчинить себе даже белобрысых. На крыльце послышались неверные шаги. Потом в дверь постучали.
— Открой, Миранда. Тебе они ничего не сделают… А я даже к двери не подойду. Ни за что не подойду, будь у них хоть какое дело. Сначала пригласи их в дом.
— Что случилось?
Рууса вышла из своей комнаты. Увидев в руках старшего сына оружие, она как вкопанная остановилась.
— Уходите, Рууса!
— Нет уж, хватит! Больше вы не совершите безумных поступков!
— Уходите!
— Нет…
Рууса не ушла, Севери ничего не мог поделать, да и не знал — надо ли; Рууса была женщиной с характером — женщиной прежних времен; когда-то давно, еще при жизни Кюести, она однажды встала между ними и получила удар ножом по руке. Севери прислонился к печке, но хорошо видел прихожую и Миранду, рука которой уже протянулась к крючку. И только тут он вспомнил — стукнул кулаком в стену и хрипло крикнул наверх:
