В низинке, где его уже не могли видеть разведчики, он спешился, велел Пегому лечь и, опустившись рядом с ним на траву, зашептал ему в ухо, тихо, ласково — так ласково, как еще никогда ни с кем не говорил:
— Пегий, мой старый друг! Вот мы и расстаемся. Помнишь, как я был маленьким и мой друг Четан посадил меня, четырехлетнего, тебе на спину? Ты тогда был еще молодым и горячим. Ты четырнадцать раз сбрасывал меня в траву, пока я не научился крепко держаться верхом. Ты лягался так, что я по ночам не знал, как лечь, чтобы не застонать от боли. Но я поклялся, что ты станешь моим скакуном, и ты стал им. Мы скакали с тобой по прерии и по лесу, переправлялись через реки, карабкались на крутые склоны. Ты был настоящий воин, ты храбро отбивался от койотов. Я люблю тебя, Пегий. Но ты сердишься на меня за то, что я был с тобой несправедлив, обидев тебя за твою старость, и вот я потерял тебя. Теперь ты любишь Харпстенну.
Харка прижался лицом к шее мустанга, глаза его наполнились слезами. Но об этом никто не должен был знать. Мальчик вскочил на ноги, Пегий тоже поднялся, и Харка поскакал обратно в стойбище. Четан все еще нес караульную службу. Он будет молчать о том, что видел. Он и сейчас не смотрел в сторону Харки.
Мальчик прокрался в свой вигвам и завернулся в шкуру. Ему показалось, будто Маттотаупа пошевелился на своем ложе, но он не был уверен в этом.
Утром все узнали, что у Харки и Харпстенны новые лошади. Молодые Собаки приняли это известие с радостью и закричали, что надо еще раз устроить скачки. Харка не решился возражать: его товарищи могли подумать, что он боится снова проиграть. Поэтому он согласился. Харпстенне тоже предстояло участвовать в состязании. Соперник Харки, сын Чотанки, отказался от участия в скачках, сославшись на то, что его мустанг повредил ногу. Это было похоже на правду. Четан видел, как мустанг хромал.
Харке это было не по душе. Он попытался убедить Молодых Собак перенести скачки на несколько дней, пока не заживет нога у мустанга его соперника, но они не соглашались. Им не терпелось увидеть Харку на мустанге, который перепрыгнул утыканного стрелами бизона! Харку, Поражающего Стрелами Бизонов! И ему в конце концов пришлось согласиться.
Юные всадники собрались на берегу ручья, откуда начинался забег. Целью был небольшой холм, где уже ждали Четан и его товарищи из отряда Красных Перьев, которые должны были определить победителя.
По сигналу — крику Четана — мальчики пустили своих лошадей в галоп. Сам Маттотаупа наблюдал за состязаниями, стоя на краю рощи, и радовался ловкости Молодых Собак, летевших по прерии на неоседланных мустангах. Очень скоро всем стало ясно, что есть лишь два претендента на победу: Харпстенна на Пегом и Харка на Чалом. Маттотаупа знал, что его мустанг должен победить, если будет бежать в полную силу. Но он видел — быть может, один из всех наблюдавших за скачками, — что Харка намеренно придерживает его.
Первым с торжествующим криком на холм взлетел Харпстенна. Он поднял Пегого на дыбы, так что его увидели все, и Молодые Собаки одобрительными криками приветствовали его, а затем и Харку, пришедшего вторым.
Неторопливым галопом все вернулись в стойбище и направились к ручью, чтобы искупаться. Лошадей отогнали в табун. Харпстенна, в первый раз в жизни ставший победителем скачек, был в центре внимания. Все наперебой поздравляли его. Несколько мальчиков подошли и к Харке, желая обсудить результаты скачек.
— Харка, лошадь, скорее всего, тут ни при чем. Ты сам упустил победу. Ведь Чалый — самый быстрый мустанг, это все знают.
— Да, я сам упустил победу, знаю, — сердито ответил Харка и оборвал разговор.
Вечером Харпстенна и Харка встретились перед отцовским вигвамом. Харка хотел молча войти внутрь, но Харпстенна остановил его.
— Харка, — сказал он с горечью, — зачем ты это сделал? Я не хочу, чтобы мне дарили победу.
— Я подарил победу не тебе, а Пегому, — неохотно ответил Харка. — Знай: я умею не только побеждать, но и проигрывать.
С этими словами он вошел в вигвам.
Харпстенне страстно хотелось добиться дружбы и уважения старшего брата. Но между ними постоянно вставали какие-то неожиданные преграды, происходили какие-то размолвки, которые больно ранили его или заканчивались не так, как ему хотелось.
