— Никто не знает о том, что я здесь, — ответил отец. — И я не думаю, что на нас кто-нибудь нападет. По крайней мере нынче ночью этого не случится.
— Меч мне понадобится?
— Надеюсь, нет. Но на всякий случай захвати.
Я хмыкнул, натянул правый сапог, надел рубаху и зашнуровал ворот. Я бы так и так взял с собой меч, независимо от пожеланий отца. Но раз он все же порекомендовал мне взять оружие, значит, предстояла драка.
Наконец я встал, выпрямился и, застегнув перевязь с мечом, проверил, легко ли вынимается меч из ножен.
— Готов, — оповестил я отца.
— Этот меч… Я все хотел спросить, откуда он у тебя.
— Эйбер позаимствовал его для меня. Мне понадобился этот клинок для вечеринки в честь моей помолвки. Через год мне предстоит жениться на моей кузине Браксаре.
Дворкин уставился на меня и покачал головой.
— Оберон… Как только ты ухитряешься вляпываться в подобные истории? Я поговорю с ее родителями. Она тебе не пара.
— Можешь особо не переживать. Вряд ли они пожелают отдать свою обожаемую дочурку за сына изменника.
Отец изумленно посмотрел на меня.
— Не изменника… а основателя новой династии!
— Я был бы очень рад, если бы мне удалось выйти из всех этих передряг живым, — со вздохом выговорил я.
Дворкин покачал головой и извлек из потайного кармана Карту, которой я никогда прежде не видел. Она была прорисована самым старательным образом — не то, что те поспешные неаккуратные наброски, которые он делал в Джунипере. Кроме того, Карта казалась старой. Я так понял, что на ней было изображено некое излюбленное местечко, где отец бывал не раз.
А изображена на этой Карте была старая-престарая харчевня со стенами, поросшими плющом, зарешеченными окошками, за которыми горел теплый свет, и парой высоченных кирпичных печных труб, из которых валил дым. Над дверью болталась вывеска с прикрепленной к ней головой вепря.
— Ты решил сводить меня выпить? — осведомился я, не скрывая надежды на положительный ответ.
— Мне нужно, чтобы ты мне помог, — сказал Дворкин, — исправить большую ошибку, которую я совершил много лет назад. Вот отсюда мы и начнем.
— Ага, — понимающе кивнул я. — Речь, насколько я смею догадываться, идет о Судном Камне?
— Что тебе об этом известно? — требовательно вопросил Дворкин, опасливо глядя на меня, и машинально дотронулся рукой до груди… примерно до того самого места, где мог бы висеть амулет. Или Судный Камень — если отец носил его на шейной цепочке. Я не спускал с него глаз.
— Во Владениях Хаоса только об этом все и говорят. А у меня выспрашивают, где ты его припрятал.
Отец покачал головой и неискренне рассмеялся.
— Когда кто-нибудь спросит тебя об этом в следующий раз, ты скажи, что у меня его и не было никогда.
— Ладно, — согласился я, решив, что с меня и этого пока хватит. — Я хотел тебя спросить насчет этой забегаловки…
Дворкин радостно улыбнулся.
— Хозяин этого заведения — мой приятель, — сказал он. — Пошли. Мне срочно надо выпить!
Взяв меня под локоть, он поднес Карту поближе к глазам и пристально воззрился на изображение на ней. Картинка начала оживать на глазах. Она словно бы надвигалась на нас, раскрывалась перед нами. Все ближе и ближе становилась приземистая каменная постройка с затянутыми плетями плюща стенами, со множеством распахнутых окон с колышущимися на ветру занавесками. Легкий, еле заметный ветерок, касавшийся моих щек, доносил голоса, распевающие веселую хмельную песню, запахи свежевыпеченного хлеба и жареного мяса.
Дворкин шагнул вперед и повел меня за собой. Я оттолкнулся от дощатого пола и ступил на хорошо утоптанную землю.
Только-только начало вечереть. Мы стояли перед дверью харчевни. Дул теплый ветер, пропитанный запахами листвы, трав и лета. Пели птицы, стрекотали букашки.
Из открытой двери харчевни до нас долетал голос менестреля и звон лютни. Вдруг к его одинокому голосу присоединились еще голосов десять, и зазвучал дружный хор.
Я улыбнулся. Это местечко было мне по нраву. Стоило мне покинуть Хаос — и у меня словно тяжкая ноша с плеч свалилась. Я решил, что просто так ни за что не вернусь в эти кошмарные края.
Отец зашагал к харчевне, я догнал его и пошел рядом с ним., не снимая руки с рукояти меча. Кто знает — а вдруг это самым старательным образом расставленная ловушка? Если нашим врагам было известно о том, что Дворкин часто посещал это заведение, разве могли они придумать лучшее место для засады?
