Я неприязненно поежился. Мне совсем не понравилось, как это прозвучало, и я решил, что мне следует наладить систему охраны своего сознания. А это могло означать, что от шпионства через посредство Логруса меня мог бы защитить мой Узор.
— Стало быть… ты говоришь, что смотрел моими глазами и в конце концов нарисовал Карту с изображением вот этой поляны?
— Именно так.
Эйбер извлек Карту и показал мне.
Я выхватил у него Карту и швырнул в костер.
— Эй! — возмутился он.
— Это — особое место для нас с отцом. Он приводил меня сюда в детстве. Отец не обрадуется, когда увидит тебя здесь. А уж если он узнает, что ты изготовил Карту, чтобы пробраться сюда, он и вовсе придет в ярость.
— Ну, тогда давай ему ничего об этом не скажем, — предложил Эйбер, пожав плечами.
— Я врать не стану, — ответил я. Эйбер вздохнул.
— Что ж… Говори ему что хочешь. Мне все равно.
Он поднялся, раздобыл себе с помощью Логруса пару одеял и расстелил их на земле рядом с моим одеялом.
Я услышал треск сучьев. Кто-то шел по лесу к нашей стоянке.
— Это отец? — поинтересовался Эйбер.
— Может быть.
В следующее мгновение из-за кустов вышел Дворкин. Заметив нас с Эйбером, сидящих у костра, он недовольно нахмурился. Наверное, рассчитывал вернуться на стоянку незамеченным.
— Привет, пап, — поздоровался с ним Эйбер.
— Что ты тут делаешь, хотел бы я знать? — вопросил отец. — Почему ты не дома?
— Там стало… несколько неуютно, если учесть все эти обыски и пытки, производимые по приказу короля Утора.
— А ты где был? — спросил я у отца.
— О… мало ли где. Много кого надо было повидать, много чего сделать.
— Я видел тебя с ней, — заявил я отцу. — Скажи мне правду.
— Ответы ты получишь в свое время. Пока ты к ним не готов.
— Ты ошибаешься.
Дворкин пожал плечами.
— Я и раньше ошибался.
— Мне нужны эти ответы! — рявкнул я. — Я больше не ребенок, и это — не игра! Жизнь всей нашей семьи в опасности! Ты говоришь, что тебе нужна моя помощь? Ну, так я отсюда шагу не сделаю, пока не получу ответов. И уж лучше пусть на этот раз я услышу правду.
— Разве я стал бы тебе лгать?
— Да!
Он мне то и дело врал — с тех самых пор, как появился в моей жизни. Дворкин вздохнул.
— Что ж, прекрасно. Задавай свои вопросы, мой мальчик. Постараюсь ответить на них, как сумею. Это мой долг перед тобой. Мой долг перед вами обоими.
На какую-то долю секунды я не поверил, что он наконец сдался. Я почти ожидал, что оглянусь — и увижу, что нас со всех сторон окружают адские твари короля Утора. Треклятый Рок так долго пытался держать меня в неведении! Но на самом деле ничего такого не произошло. Мы втроем просто сидели у костра, в далеком-предалеком мире.
Я облизнул пересохшие губы.
— Ладно, — сказал я. — Я вправду видел единорога?
— Это был не единорог, — покачал головой Дворкин. — Это была твоя мать.
— Моя… мать? — У меня чуть сердце не выскочило из груди. Неожиданно все начало обретать смысл. Моя жизнь в Илериуме… это все было ложью. Отец поселил меня там, чтобы уберечь от беды. А та женщина, которая вырастила меня, как собственное дитя… видимо, он заплатил ей за это. Вот почему Дворкин так заботился о ней столько лет. Моя мать… моя истинная мать… наверняка была волшебницей, умевшей менять обличье… Наверное, она была одной из леди Хаоса. Но почему нельзя было давно сказать мне правду?
Дворкин шумно выдохнул.
— Да, — проговорил он. — Я приводил тебя сюда несколько раз, давно, чтобы она могла посмотреть на тебя. Ты — ее дитя… и наследник всего, что ей принадлежит.
— Узор…— прошептал я.
— Да, — только и сказал отец.
Вдруг мне все стало ясно. Моей матерью не могла быть леди Хаоса. Она должна была быть родом откуда-то еще… и внутри нее должен был быть запечатлен Узор — точно так же, как в обитателях Хаоса был запечатлен Логрус. Этим вполне могло объясняться скрытничанье отца. Если бы кто-то узнал обо мне, о моем истинном происхождении, то меня, пожалуй, прикончили бы уже много лет назад. А он хранил тайну о моей истинной матери для того, чтобы уберечь меня от гибели.
— Откуда она родом? — спросил я.
— Точно не знаю, — ответил Дворкин. — Она нашла меня здесь, в этом самом месте.
