– Последний раз спрашиваю, чего тебе? – сказал Нэш.
Старик дружелюбно пожал плечами:
– Любопытствую. Мне нравятся развалины, заброшенные и затерянные. Я гулял, увидел склад, решил посмотреть. Думал, он пустой, ну или здесь обосновались бродяги и наркоманы. А вместо этого… – Он обвел рукой помещение. – Свечи. Красота. Но вы не очень похожи на читателей журнала «Марта Стюарт ливинг»[2]. Вот мне и стало интересно.
– Ты кто?
– Тот, кого ты видишь. А вот ты кто, Роберт? Кто ты сейчас?
Нэш уставился на него:
– Откуда ты знаешь это имя?
– У меня игра такая. Если я не знаю имени человека, то называю его Роберт. Так вот, скажи-ка, он правду говорит? Вы, господа, действительно сатанисты?
Нэш решил сказать правду не потому, что считал это важным или обязательным, а потому, что настало время показать странному типу, с чем – и с кем – он имеет дело.
Он раскрыл правую ладонь у груди и, не сводя глаз со старика, кашлянул.
Над ладонью возникло слабое тусклое сияние, которое быстро превратилось в яркий огненный шарик размером с мяч для гольфа.
Старик поглядел на пламя и сказал вроде бы удивленно:
– Ха!
– Вот так-то. – Нэш сжал кулак и опустил руку. – Ясно тебе?
– Пожалуй, да.
– Вот и хорошо. Еще вопросы есть или ты собрался сваливать? Оставайся, мы тебя поколотим. Для тренировки. Неплохо разомнемся.
– Ты как это сделал? Ну, огонь?
– Это дар.
– От кого?
– От него. От Темного властелина. За то, что работаю на него.
– Как? Что ты делаешь?
– Мы ему молимся, – сказал Нэш. – Каждый день. И приносим жертвы.
Старик кивнул, будто кто-то объяснял ему важные изменения в условиях медицинского страхового полиса.
– Какие жертвы? Животных? Людей?
– Нет, – презрительно отмахнулся Нэш. – Это все устарело. Для того чтобы делать нехорошие вещи с правильными намерениями, не нужны всякие выдумки Денниса Уитли[3].
– И что же вы делаете?
– Ломаем. Поджигаем. Портим.
– Кто «мы»?
Остальные так и стояли поодаль, не ввязывались в разговор, зная свое место.
– Я в основном. А эти… они пока не дотягивают.
– Так покажи, что ты можешь.
Нэш медлил. С одной стороны, было очень странно. Он понятия не имел, что это за тип. Может, коп. Но даже если это коп, то на Нэша у него ничего не было, иначе он явился бы сюда с подмогой и при оружии – и то при условии, что в полицейском департаменте Майами служат такие детективы, которым давно пора сидеть на крылечке и ждать приезда внуков, чтобы отправиться с ними в Диснейуорлд и потратить там столько денег, что хватило бы месяц кормить семью в Опа-Локе.
С другой стороны, Нэшу давно хотелось покрасоваться перед кем-нибудь еще, а не только перед своими прихвостнями. Он миллион раз показывал им, что и как делать, но у них ничего не получалось. Что-то не клеилось, и это не позволяло ему двигаться дальше. Нэш понимал, что в одиночку по этому пути не пройдешь. Авторитет зависел от того, скольких ты привел с собой. Дар надо было передавать. День за днем. Ночь за ночью.
Он сунул руку в карман джинсов и вытащил картонную коробочку размером с пачку сигарет.
– Что это?
Нэш открыл коробочку, выложенную ватой, достал из нее крохотную шкатулку и поднес поближе к старику.
Старик чуть наклонился и, прищурившись, посмотрел на сверкающие черные бока шкатулки. На крышке кто-то тщательно выписал зимний пейзаж: заснеженные ели и сосны, сани в упряжке и парочка в старомодных шубах и меховых шапках. Изображение было четким, словно нарисованное кистью в один волосок; зеленые и белые цвета с вкраплениями алого, лилового и золотого казались еще ярче на фоне черных стенок шкатулки. Поверхность была очень блестящей, будто покрытая многочисленными слоями бесцветного лака. Детали картинки и ее блеск напомнили старику о другой шкатулке, гораздо большего размера, которую когда-то сделали для него на заказ.
– Ну и?..
– Здесь по соседству живет старикан. – Нэш бережно положил шкатулку на пол. – Я слышал, как он рассказывал кому-то в магазине, мол, его жена умирает от рака. Ее мать из России. Единственное, что она оттуда привезла, – такую вот шкатулку. Их называют лаковыми миниатюрами. Шкатулку украли, когда старикова жена была совсем маленькой, но она о ней помнила все эти годы. Вроде как память о матери, и все такое. В общем, старикан знает, что жена вот-вот умрет, а у него есть деньжата, которые он копил украдкой от нее. Все эти годы, по доллару, по центу, на черный день, и все такое. И вот теперь решил, что этот день настал. Так вот, он рассказывает типу за прилавком – а тому, ясное дело, плевать на эти басни, сразу видно, – что все деньги, все семьсот пятьдесят долларов, потратил на эту хрень. Много лет жена во всех подробностях расписывала свое сокровище, он несколько месяцев искал его в интернете, по описанию. А у нее на следующей неделе день рождения. И старик хотел сделать ей подарок. Ну, хотеть-то он хотел, только заглянул я к ним в гости в прошлое воскресенье. Когда они ушли в церковь.
