Стояла невыносимая жара. Радио Оклахомы передало, что подобной погоды не было уже, как минимум лет двадцать пять. За месяц на поля не выпало ни одной капли дождя, беспрестанно дули суховеи, губя урожай, и обозленные фермеры с ног сбились, пытаясь предпринять хоть какие-нибудь действенные меры, проклиная, на чем свет стоит этих бездельников метеорологов, не желающих или не могущих предсказать достаточно благоприятно ситуацию с погодой.
Старенький «Додж» модели семьдесят пятого года устало трясся на ухабах. Пакстон приоткрыл форточки совсем чуть-чуть, но пыль, столбом клубящаяся за его верным латаным-перелатаным скакуном, по необъяснимой причине все равно проникала в салон, ела глаза, забивалась в нос, скрипела на зубах и ложилась на приборный щиток раздражающе ровным серым слоем. Он старался ехать медленнее, но это не помогало.
Летняя грунтовая дорога, вьющаяся промеж фермерских кукурузных полей, могла ему предложить только пыль, кочки и еще, по крайней мере, два часа езды до федеральной трассы, с которой он недавно свернул, дабы сократить свой путь, но за что сейчас уже себя ужасно ругал. Литровую бутылку «Кока-кола» Стенли выпил еще ранним утром, и, не позаботившись о покупке следующей, теперь мучался жаждой.
Было очень, очень жарко. Пот ручьями тек по его лицу, шее, спине, насквозь пропитав когда-то белоснежную (еще утром) рубашку. На пассажирском сиденье безжизненно лежало несколько грязных носовых платков, и к их услугам Пакстон уже не прибегал. Он был так разозлен и раздосадован, что даже не слушал свою любимую радиостанцию «Дженни Стокс Радио», специализирующуюся на кантри-блюзах. Скорее бы добраться домой, думал раздраженно он. Сутки из-под душа не вылезу!
До сих пор Стенли никого не встретил — видимо, все местные жители были сейчас в поле, спасая драгоценные посевы. Он успел заметить лишь несколько тракторов, да пару раз над дорогой пролетел самолет, оборудованный подвесными баками то ли с удобрениями, то ли с водой. Поэтому, задумавшись о чем-то отвлеченном, Пакстон не успел среагировать на одинокую голосующую фигуру, внезапно появившуюся после очередного поворота. Чертыхнувшись, Стенли промчался мимо, со скрежетом переключая передачу. Надо было тебе, братишка, стоять на прямом участке, злорадно подумал он.
Ярдов через двести он заметил еще одного голосующего, как ему показалось издалека — ребенка, возбужденно размахивающего руками. Пакстон сбросил газ и, подняв тучу пыли, притормозил, поравнявшись с… кроликом по имени Багз Банни. Тот невозмутимо стоял на обочине и со вкусом грыз большую аппетитную морковку. Ростом он был чуть более метра, но выглядел не как настоящий кролик-переросток, а как нарисованный персонаж известного мультсериала. Даже невооруженным взглядом было видно, что он именно нарисованный, и этим своим свойством странный кролик резко выпадал из материальной реальности.
— Ну? — требовательно спросил Банни, откусывая морковку. — Мне что, хрум-хрум, нужно ждать приглашения?
Голос у него тоже был копией мультипликационного Банни. Пакстон ошарашено уставился на это явление и судорожно сглотнул. В горле больно запершило, а зловредная едкая струйка пота затекла ему в глаз, и тот начало щипать. Пакстон заморгал глазами и опять воззрился на Кролика. Тот не исчез. Более того, стал проявлять нетерпение, ускоряя поглощение нарисованного корнеплода.
— Не правда ли, сэр, ужасная сегодня стоит жара? — Банни отбросил хвостик моркови в высокие заросли кукурузы и с завистью вздохнул. — А у вас в машине, наверно, прохладно…
Его длинные уши совсем обвисли. Нервы Пакстона не выдержали. Он захлопнул приоткрытую было дверцу и резко сорвался с места, проклиная все на свете. Надо же, уже мерещиться черт знает что! Вроде ночью-то выспался нормально… Может, перегрелся? Тепловой удар? И вода, как назло, кончилась!
Через милю он увидел бредущего по дороге мужчину. Несмотря на жару, тот был одет в плотную кожаную куртку с многочисленными тесемками на рукавах и пестрые национальные брюки. Шляпы у него не было. Он обернулся, вяло махнув рукой, и Пакстон нажал на тормоз. Лучше уж такой попутчик, чем мультяшная галлюцинация.
