Последние две минуты я выслушивал лишь ее восклицания о том, как все это ужасно и что она очень волнуется за Сережу и за Лиличку.
Мне едва удалось контролбрыкнуть этот бурный поток эмоций словами благодарности и вырубить линию – время уже всерьез поджимало.
Пора было торопиться на встречу со Львом, благородным другом и спонсором Лилии Воронцовой.
Лева приехал раньше и его тачка с открытой передней дверцей была мне видна еще на подъезде к базарчику.
Дождавшись, пока мой «жигуленок» докатит до ларька при входе и затормозит, Лева высунулся и призывно помахал мне рукой.
Я последовал приглашению и через минуту уже поместил себя в салон «опеля».
– Привет, – обменялся со мной рукопожатием Лева и сразу же полез за бумажником.
Лева выглядел как усталый – по жизни – бизнесмен лет сорока, тщательно причесанный, но одетый с подчеркнутой небрежностью
– Сколько там Лиля сказала?.. – спросил он, роясь в глубоком кармашке.
– Мы остановились на цифре сто пятьдесят суточных, -произнес я, наблюдая за его раскопками.
– Триста... четыреста пятьдесят выходит? – уточнил Лева и извлек пять бумажек по сто долларов.
Я помедлил забрать причитающуюся мне сумму.
– Остаток вычтем из гонорара или приплюсуем к очередным суточным, если понадобится, – уточнил Лева и положил бумажки рядом со мной на сиденье.
– Скажите, почему вы ограничены таким жестким сроком? – спросил я, пряча доллары в задний карман. – Что случится, скажем, если я найду Воронцова не через пять дней, а через шесть?
Лев неопределенно пожал плечами.
– Лиля волнуется, вот и все. Она сказала мне о пяти днях, я и решил, что так надо. Может быть, она назвала эту цифру произвольно, взяла с потолка – не знаю, как-то не задумывался. Но я привык выполнять ее просьбы.
Лева со значением посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на часы.
– Еще вопросы имеются?
– Вы часто виделись с Сергеем? – пренебрег я прозрачным намеком, что мне пора сваливать и вплотную приступать к делу.
Лев отрицательно покачал головой.
– Пару раз, мельком. Лиля кое-что рассказывала, но я не больно интересовался. По-моему и так все ясно. Вы не согласны?
Теперь настала моя очередь воспроизводить отрицательную мимику, но допытываться от владельца «опеля» детальных подробностей взаимоотношения «любовного треугольника» – Лиля – Воронцов – Лева – я не стал.
– Как вас найти, если что? – спросил я, уже установив один башмак на асфальт и перекидывая вторую ногу через нижнюю планку дверного проема.
Лев молча протянул мне визитку и, дождавшись, пока я покину автомобиль, помахал мне на прощание и быстро покатил в свой офис.
Его машина сначала вырулила к шоссе и пристроилась справа, включив соответствующую мигалку.
Но потом, когда дорога освободилась, не спеша переехала в левый ряд и быстро рванула с места в противоположном направлении.
Я проводил удивленным взглядом его автомобиль и не преминул заметить, что стоявший во время нашей беседы на обочине «фольксваген» с тарасовским номером, немного выждав, пристроился через две машины за «опелем».
В точности повторив его маневр, «фольксваген» как бы нехотя покатил за машиной Левы.
Быстро достав из кармана ручку, я внес на оборот визитки номер машины-преследователя.
И тут же подумал, что наверняка такую же операцию по отношению к моему «жигуленку» проделали люди, сидевшие в «фольксвагене».
Что ж, тем интереснее.
Новые люди – новая информация.
«Лев Михайлович Охотников», – значилось на визитке.
Далее следовали адрес и телефон фирмы «Стройпроект», начертанные наклонным витиеватым шрифтом «декор».
Спрятав визитку в свой не столь глубокий, как у Льва Охотникова, бумажник, я вывел автомобиль на шоссе и уже через двадцать минут выехал за пределы города.
«Почему Лева мне солгал? – ломал я голову, колеся по широкой асфальтовой дороге на северо-запад. – Голову даю на отсечение, винт на поругание, что пятидневный срок – это его выдумка. Давай подумаем, что же он хочет мне сбросить? Лиля – его близкая подруга, очень дорогой Льву Охотникову человек. Ее муж – раздолбай и раззява, и он, Лева, платит за его поиски лишь для того, чтобы Лиля не волновалась».
