Дорога была забитой. Сплошная вереница разнообразных повозок, просто идущих людей, между ними — колонны усталых солдат. То и дело сновали верховые. Едва не каждый оглядывался, смотрел на пламенеющий небосвод, крестился, невольно вздыхал…
Никто не обращал внимания на путницу. И мужской «штатский» наряд на ней, и сидит она в седле по-мужски, но до того ли в трудную минуту? Пусть едет, как хочет.
Юля и ехала. Напряженно всматривалась в солдатские ряды, словно можно найти среди множества воинов одного. Форма делает людей одинаковыми. Лица суровые, покрыты копотью и пылью, однако мундиры, порванные и почти всегда грязные, застегнуты на все пуговицы.
Иногда медленной рысью в общую череду вклинивалась кавалерия, а уж простых людей столько, что было понятно: жители покидают обреченный город.
Как в таком потоке найти того, кто нужен?
От идущей прямо по полю кавалерийской колонны отделился гусар и галопом помчался в сторону девушки.
Сердце вздрогнуло. Мало ли какие неприятности сулило приближение военного? Тот резко остановил коня рядом и выдохнул:
— Юлия Михайловна, вы? Откуда? Какими судьбами? А я гляжу… — и вдруг сурово покосился на сопровождающего девушку старого Архипа. — Что я тебе велел?
— Это я настояла, — твердо ответила Юля. — Здравствуйте, Арсений!
Она была рада встрече, ведь хозяин поместья был едва не единственным знакомым человеком в этом мире. Если не брать в расчет слуг и крестьян. Да и вел себя Раковский порядочно. Помог, чем был в состоянии, пусть только ей, не обратив внимания на ее спутника.
Сейчас, в некотором отдалении от полыхающего города, гусар казался совсем не таким, как в первые дни их встречи. Теперь это был воин, человек, который знает, что делать. Да, сейчас он отступает вместе со всеми, однако видно: в любое мгновение Арсений готов к драке, даже если драться предстоит со всем светом. Поневоле позавидуешь его избраннице!
А как смотрит! Столько восхищения во взгляде, что комплименты не нужны.
— Вам здесь не место, Юлия Михайловна, — голос гусара был тверд. — Французы — ерунда. У них разброд не меньше нашего. Не станут они нас преследовать после сражения под Бородином, — последнее слово было выделено. Арсений признавал правоту гостьи. — Взгляните, это же великое переселение народов! Сплошное неудобство, особенно для очаровательной барышни.
И ведь не признаешься ему, кого ищешь! Неудобно при виде искренней радости Арсения. Рад гусар встрече, очень рад, что бы при том не говорил. И говорит-то с явной заботой, переживая совсем не за себя.
— Ничего страшного. Одну-две ночи можно как-нибудь обойтись без удобств, — ответила Юлия. Ей доводилось ночевать и в палатке, и в спальном мешке.
Жаль, при себе не имелось ни того, ни другого.
Может, надо было послушаться Архипа и отправиться в путь в бричке? В ней ночевать удобнее, чем на голой земле. Судя по заполонившим окрестности людям, найти избу для ночлега будет тяжело. Конь устал, да и ехать прямо в ночь…
— Подождите, пожалуйста, — Арсений развернул коня и понесся к своей колонне. Оттуда донесся его зычный командный голос: — Петров! Давай вперед! Найди одно место для барышни! Подожди! Пяток гусар возьми! Хоть силой, но сделай!
— Слушаюсь! — Несколько человек рванули вперед.
— Подождите немного, Юлия Михайловна. Сейчас наши что-нибудь придумают, — Раковский снова был рядом. — А завтра с утра добудем вам бричку, и даже сопровождающих выделю.
— Я сама, — девушка привыкла решать всё самостоятельно. Но забота Раковского была ей приятна.
— Вижу, вы неплохо держитесь в седле. Про то, как вам идет мужской наряд, скромно промолчу. Но всё равно не стоило подвергать себя превратностям пути.
В ольстрах по бокам седла имелись заряженные пистолеты, так что девушка чувствовала себя в полной безопасности.
— Не могу я больше сидеть в четырех стенах, когда такое творится. Всё лето просидела, даже с Прокопом вашим познакомилась.
— С Прокопом? — удивился гусар. — И как он вам?
— Занятное существо, — улыбнулась Юлия. — Скажите, в каждом доме имеется такое?
— Как же иначе? Токмо показываются они не каждому. Если вы даже Прокопу моему приглянулись… — Гусар в восхищении развел руками.
