Сержанта такая перспектива устраивала. Он вновь потер ладонь о ладонь, тряхнул кистями рук и размял пальцы. Захрустели суставы. Пальцы у сержанта Башлакова были тонкие, как у настоящего шулера, с аккуратными ухоженными ногтями И майор ненароком подумал:
«Когда это сержант успел так отполировать ногти?»
Но тут же вспомнил странную привычку Башлакова. Когда тому нечего было делать, то он либо причесывался по целому часу у зеркала, либо маленькой пилочкой чистил свои ногти, а затем полировал их о рукав бушлата.
– Может, сразу две? – спросил, улыбнувшись, майор.
– Конечно же, товарищ майор, кто играет с одной картой?
– Если ты не выиграешь, – тут же сказал Борщев, прикрыв колоду ладонью, – то будешь дежурить два раза подряд. Согласен?
– Согласен, – понимая, что выбора нет, кивнул Олег.
– Ну, поехали.
– Поехали.
– А, может, по одной?
– Как хотите.
– По одной.
Олег поднял свою карту, и на его лице появилась гримаса явного неудовольствия, хотя на самом деле в его руках оказался трефовый туз.
«Еще бы одного тузика и будет золотое очко».
Сержант представил себе, как огорчится майор, и как обрадуется он сам. А еще Олегу Башлакову хотелось повыпендриваться перед сержантом Котовым.
– Давайте еще одну карту.
– Бери сам, – хмыкнул майор, подсовывая колоду.
– Не везет в любви, повезет в игре.
Олег Башлаков медленно взял верхнюю карту, подвинул ее к себе, а затем, таясь от майора, заглянул в нее и тут же прижал к груди.
– Еще одного туза взял? – хмыкнул Борщев.
– Туза – не туза, а тоже карта хорошая, – соврал Башлаков.
– Может, она и хорошая, да только если расписываешь пульку, а так – ни два, ни полтора, и ты теперь думаешь, брать ли третью. Вот что я тебе скажу, сержант: возьмешь ты сейчас третью – будет, перебор, а не возьмешь – я наберу больше.
– Посмотрим, посмотрим…
Второй картой, вытащенной Башлаковым, оказался трефовый валет.
«Что ж, тринадцать. Риск почти минимальный. Навряд ли сейчас придет туз. Ясное дело, девятка или десятка меня не устроют, а восьмерочка – то, что доктор прописал».
И Башлаков, глядя в глаза своему командиру, потянул тонкие пальцы к колоде.
– Ты подумай хорошенько.
– Уже подумал.
Башлаков взял карту, резко прижал к груди, а затем заглянул, отогнув уголок – семерка.
«Итого двадцать», – отметил, морщась, словно от зубной боли, Олег Башлаков. На такую комбинацию он, честно говоря, не рассчитывал. – Вот повезло, так повезло. Первая партия, скорее всего, будет за ним".
Но сержант все еще медлил, напустив на свое лицо выражение растерянности и задумчивости, как будто вот-вот протянет руку, чтобы попросить четвертую карту. А затем, словно отчаявшись, махнул рукой и, глядя в глаза майору Борщеву, прошептал:
– Теперь себе.
Майор ухмыльнулся, посмотрел на единственного зрителя, жадно следившего за игрой.
– Смотри сюда, Олег.
– Смотрю.
Первую карту Борщев отложил Не переворачивая.
– Заначка.
Второй картой майору выпала семерка. Он ее перевернул, демонстрируя и Котову, и Башлакову. Затем взял короля и тоже показал обоим.
– Ты проиграл, Олег, – тихо проговорил майор и перевернул первую карту. Трефовая десятка.
– Черт! – выкрикнул сержант и ударил кулаком по сиденью, а затем швырнул свои карты рубашкой вниз. – У меня же было двадцать! Двадцать!
– А я знал, что у тебя двадцать, – вновь хмыкнул Борщев.
– Откуда, товарищ майор? Вы что, карты насквозь видите? Тем более, колода моя…
– Эх, парень, парень, послужил бы ты с мое, поездил бы лет десять с зэками, научился бы видеть карты насквозь, даже не через бумагу, а через руку.
– Ничего, товарищ майор, у меня еще будет возможность отыграться. Давайте сделаем по-честному, пусть Котов сдаст.
Майор пожал своими широченными плечами.
– Что ж, если хочешь, пусть сдаст Котов.
И на этот раз у Борщева выпало «очко», а у Олега Башлакова двадцать.
– Нет, с вами садиться бесполезно, – вскочил со своего места Олег и затопал ногами. – Нет-нет-нет! Я уже раскаиваюсь, товарищ майор, что связался с вами. Я согласен с тем, что проиграл, только расскажите, как вы это делаете. Почему у вас все время двадцать одно, а у меня двадцать, не больше и не меньше?
