— Да.
— Хорошо, буду сдерживаться. Говорите.
— Повинуюсь, Ваше Величество. Я хотел сказать, что ваша власть над деструкцией является основным аргументом повиновения ирийской элиты. Если вы лишитесь этой силы, начнутся бунты.
— Только то?!, — Бенни откинулся в кресле. — Рональд, я и сам об этом думал, потому и не предпринимаю ничего. Скажите мне, князь, ради чего существует человечество?
— Ради жизни, Ваше Величество.
— Красиво сказано, князь, а, по сути, скудно. Ну, давайте с вами отвлечемся от наших с вами личных интересов. Что ждет Ирию, предположим через пару тысяч лет, если ничего не менять?
— Процветание, Ваше величество.
— Вот как?! Поясните.
— По моему мнению, монархия при разумном и бессмертном правителе идеальное социальное устройство.
— Позвольте, Рональд, а как же демократия, разве не считают ее идеальной системой общественного устройства?
— Не совсем так, Ваше Величество, ее считали лучшей из худших, ведь раньше не было бессмертных монархов.
— А хранители черного кристалла, разве не они тайно управляли Ирией?
— Можно сказать и так, только я, например, о них ничего не знал. К тому же слово управление мало приемлемо для Новой Цивилизации.
— Почему же?
— Там надо было всего лишь следить, чтобы принятая сотни лет назад структура управления не отклонялась ни на шаг от заданной ей траектории.
— Да, уж, князь, — усмехнулся Адамс, — никакого простора для творчества.
— Именно так, государь, — сказал Харман и отвесил сдержанный поклон.
— Как вы меня назвали, Рональд: государь?
— Да. Оно очень к вам подходит, после того, что я услышал.
— Что ж, спасибо за комплемент, — Адамс задумался. — Вот что, князь, я собираюсь отлучиться, оставляю вас за себя. Будьте любезны, окажите Лезурье самое искреннее участие и помощь в наведении финансового порядка. Кроме того, хотите сами, или с помощью своего института, проанализируйте ситуацию сейчас, спрогнозируйте ее развитие, особенно при варианте ликвидации деструкции. Вы все поняли, Харман?
— Да, Ваше Величество! Поверьте, я…
— Верю, Рональд, — устало махнул рукой Бенни. — Кстати, как работается барону Блендеру, что-то он не рвется ко мне на аудиенцию, может быть обижен?
— Как можно, Государь?! Пауль весь в работе, старается держать под контролем Клеманса и его подопечных.
— Очень хорошо, если это так, — Адамс помолчал. — Передаете ему, Рональд, пусть старается и не показывает свой норов, и тогда всегда останется шанс стать еще одним князем на Ирии. Кстати, информационные справки он мне присылает неплохие, я много интересного узнал о некоторых своих приближенных.
Адамс в упор смотрел в глаза Харману, но тот даже не моргнул.
— Рональд, я на некоторое время покину Амброзию, вы должны крепко держать узды правления в своих руках. Пока задача состоит в этом. Вам понятно, князь?
— Да, Ваше Величество. Я приложу максимум усилий…
— Я в этом не сомневаюсь, Рональд. Кстати, вы вызвали своего зятя?
— Да, Ваше Величество, он в приемной.
— Зовите.
Харман вышел, но через минуту вновь появился в проеме дверей. Он разительно переменился: осанка и стать высокого рода читались в гордо поднятом подбородке, в изящном изгибе спины. Особенно это было заметно на фоне могучей фигуры, беспомощно топчущейся позади.
— Барри Глетчер, Ваше Величество!, — торжественно объявил Харман.
Тот, запнувшись, шагнул из-за спины тестя и неловко ссутулился. Видимо это движение означало поклон.
— Проходите, господин Глетчер, а вы, князь, — обратился к своему премьер-министру Бенни, — подготовьте указ о том, что в периоды моего отсутствия, вы меня замещаете.
Харман вздрогнул.
— Вам понятно моё распоряжение?
— Понятно, Ваше Величество.
— Исполняйте.
— Слушаюсь, — сухо ответил Харман и вышел.
— Ну, что стоите, Барри? Садитесь.
Некоторое время Бенни разглядывал волнующегося посетителя. Да, он действительно отличался от обычного ирийца: был выше среднего роста, черноволос, что было обычным, но зато волос вился мелкими колечками. Широкий нос, пухлые губы, если приглядеться, неестественно бледная кожа.
— Скажите, Барри, вы действительно явились из прошлого?
— Да, Ваше Величество, мы улетали к звездам более пяти тысяч лет назад.
