Боговский прошел вперед и занял место техника.
— Ну? — коротко спросил он, рассматривая близкое солнце. — Это на самом деле должна быть Зета Альфы.
— Это и есть Зета Альфы, в этом нет никакого сомнения, — Дюрок произвел несколько переключений и напряженно посмотрел на маленький экранчик, на котором появлялись цифры и данные. — Расстояние до нее два световых часа. Мне нужно провести дальнюю пеленгацию, чтобы обнаружить местонахождение планет. Нам же нужна только третья из них.
Боговский еще раз вытащил звездную карту и стал внимательно изучать ее. На его лице появилось выражение глубокой задумчивости.
— Надеюсь, мое предположение о том, что гравитационное поле этой звезды притягивает к себе часть магнитного шторма, не подтвердится. Иначе мы снова попадем в затруднительное положение.
Дюрок покачал головой.
— Нам больше не нужен линейный двигатель, в случае необходимости мы можем совершить посадку и на вспомогательных. У третьей планеты есть атмосфера, — он обернулся. — Мисс Керст, проверьте, пожалуйста, работает ли связь.
Маркус Рондини, поколебавшись, отпустил ее.
Опасения профессора подтвердились лишь частично. Некоторые приборы не работали, среди них и связь. Пеленгатор работал великолепно, но двигатель не издал ни звука. Если область шторма рассматривать как спираль, то линейный полет маленького корабля перенес его из одного витка этой спирали в другой.
Дюрок остался оптимистом.
— Даже если теперь весь бот будет неработоспособен, посадка все равно нам удастся. У нас все еще есть маневровые и тормозные двигатели, на которые шторм не влияет. Как только мы войдем в верхние слои атмосферы, мы выпустим несущие плоскости. Хотя они, как вам известно, и небольшие, но мы можем воспользоваться ими.
Он снова повернулся к пеленгатору. Несколько минут спустя стали известны данные о третьей планете, которая теперь появилась на краю экрана пеленгатора. Невооруженным глазом ее еще не было видно.
— Размером она с Землю, и условия на ней схожие, — прошептал Дюрок. — Она вполне может быть близнецом Земли, но там только два континента и один большой остров — и все. Дальнейшие подробности неизвестны.
— Мы скоро должны начать торможение, — сказал Боговский. — Скорость еще слишком велика.
Терпящий аварию бот все больше углублялся в систему Зеты Альфы, и скорость его постепенно гасилась химическими тормозными двигателями. Справа от солнца, которое становилось все больше и больше, находилась планета, являющаяся их целью. До нее было еще больше светового часа.
В это мгновение пеленгатор вышел из строя.
Боговский успокоил всех:
— Нам он больше не нужен, мы можем лететь и совершить посадку, планета видна невооруженным глазом. Худшее осталось позади.
— Надеюсь, — на этот раз Дюрок был настроен скептически. — Если только худшее еще не ждет нас впереди…
— Смотри, накаркаешь! — сказал лейтенант Шлюмпф.
Через пять часов их скорость была уже пятьдесят километров в секунду. Дюрок отключил двигатель и взглядом на приборы дал понять, что химическое горючее на исходе. Небольшое его количество нужно было оставить на крайний случай.
Планета плыла перед ними в пустоте, большая, зелено-голубая, покрытая полями облаков. Уже заметно ощущалось ее притяжение. Если Дюроку не удастся на последних крохах топлива вывести бот на орбиту и затормозить еще больше, произойдет живописное кораблекрушение, если они до этого не сгорят в атмосфере, словно метеор.
Гукки, непривычно молчаливый, пересел из своего кресла в освободившееся кресло Рондини. Он сидел возле Дораль Керст, которая оторвалась от радиоустановки.
— Ну, малыш? — мягко спросила она. — Ты выглядишь так странно. Ничего удивительного, я тоже боюсь.
— Я не малыш, — возразил он и моргнул. — Пожалуйста, думай о чем-нибудь более приятном.
— Почему? — она казалась озадаченной. — Я думаю непрерывно, хотя и не всегда о приятных вещах. Тебе это лучше знать.
— Да! Но с тех пор как мы приблизились к планете, между вашим сознанием и моим мозгом словно возник толстый слой изоляции. Твои мысли доходят до меня как сквозь вату — хотя вата, конечно, не может задержать импульсы мыслей. Мои способности уменьшаются.
