Мамыра выпала в осадок. За пару дней семья поредела вдвое, хотя Борова должны были вскоре отпустить под залог и подписку о невыезде. Надо бы подарить маман щенка или заменить устаревшую плазму на крутой телек. Только как объяснить свою прокаченную покупательскую способность? Повременю пока.
До меня вдруг дошло — я ведь сам мечтал избавиться от домашнего колхоза. Гримуар мне в этом помог, правда, весьма радикальными способами.
Утром после завтрака я сразу же рванул на дачу и приступил к выполнению четвёртого задания.
Попадос. Сижу на толчке и листаю новостную ленту в телефоне. Типичное утро студента. Повезло, что жопа уже чистая и трусы на месте. Окошко всплывает автоматически. Всего две строки:
89:55.
0/13.
Отсчёт пошёл, не фиг рассиживать. Выхожу из туалета, не без труда нахожу нужную комнату в царских хоромах (живут же люди!) и надеваю первое, что попадается под руку. Звоню Дэнчику. Хрен знает, кто он ему, но, может, повезёт. Разбудил бедолагу, хотя тот не в обиде. Спрашиваю, есть ли у Дэнчика права. Есть. Плохо. Прощаюсь и звоню Димсону. У Димсона нет прав, замечательно. Говорю, что нужна помощь на полчаса. Готов заехать прямо сейчас. Димсон живёт в десяти минутах езды, не критично. Прошу его захватить крестовую отвёртку.
Нахожу ключи, документы и выхожу из двухэтажной квартиры. Помытая «ауди» сверкает в трёх метрах от подъезда. Сажусь и завожу двигатель. Навороченный регистратор, все дела. Нахожу в бардачке страховой полис и кладу его в дверной карман вместе с остальными документами. Включаю магнитолу, подбираю приятный для слуха deep house. Вбиваю адрес в навигаторе и аккуратно еду на место, наслаждаясь божественным управлением. Тело запрограммировано совершать правильные движения, поэтому я ни разу не перехожу в режим чайника.
По пути останавливаюсь возле «Красно-белого» и покупаю бутылку «Хеннеси». Расплачиваюсь приложением с телефона.
Димсон уже ждёт возле подъезда. Широкоплечий, высокий, с коротким ёжиком. Из кармана торчит отвёртка с оранжевой рукояткой. Типичный американский морпех. Он хочет открыть пассажирскую дверь, но я выхожу раньше и указываю ему на водительское место.
— Залезай.
— Что? — Димсон ждёт объяснений.
— На пару минут, — отвечаю я. — Надо.
Он недоверчиво косится на меня, но всё же садится за руль. Я устраиваюсь рядом и прошу его доехать до соседнего двора.
— Это чё, экзамен по вождению? — возмущается Димсон.
— Ничего сложного, тут автомат. Две педали и руль.
— Я знаю, как водить, — недовольно цедит Димсон. — Но у меня же ещё нет прав.
— Никто нас не остановит. Езжай уже!
«Морской котик», наконец, выходит из ступора и выполняет просьбу. Медленно, неторопливо, даже пугливо. Я незаметно включаю запись видео на айфоне и запечатлеваю его пенсионерскую езду. Мы катимся по двору со скоростью 15 километров в час. Я затаиваю дыхание и наблюдаю за окошком с данными. Меняется только оставшееся время.
74:38.
0/13.
— Останавливайся, — выдыхаю я. — Давай отвёртку.
Перехитрить систему не вышло. Раз написано «с протоколами», значит, придётся идти по непростому сценарию. Я выхожу из салона и откручиваю задний номер. Бросаю его на тротуар. Затем подхожу к первой попавшейся машине — это старая «Лада» двенадцатой модели — и скручиваю передний номер. Забираю его с собой и кладу на заднее сиденье к бутылке коньяка.
— Что за херня, Илюх? — допытывается Димсон.
— Квест, — отвечаю я и улыбаюсь, дабы успокоить его.
Мы меняемся с Димсоном местами, и я мчу к месту, где ежедневно пасутся мордовороты с полосатыми жезлами. Разумеется, они на месте. Дома сидят жёны и голодные дети.
Сначала я хочу подойти и попросить выписать мне тринадцать разных протоколов, но понимаю, что и эта хитрость не сработает. В Гримуаре написано «совершить», а не «накатать филькиных грамот».
— Что мы тут делаем? — спрашивает Димсон, нервно елозя на сиденье.
— Смотри и учись, — говорю я и откупориваю бутылку с коньяком.
Подъезжаю вплотную к гайверам, опускаю правое стекло и кричу, что у них скоро пупки развяжутся от взяток. При этом демонстративно отпиваю с горла. Заставляю «морского котика» превратиться в «речную выдру». Едва Димсон собирается открыть дверь, как я утапливаю педаль газа в пол. «Выдра» обкладывает меня трёхэтажным матом и кричит остановиться.
