Стремление быть на виду часто присуще одаренным натурам — у Распутина, на которого многие смотрели, как на «мужика», было оно болезненно развито. Поэтому он так часто, иногда в ущерб и себе и своим последователям, старался подчеркнуть свою значимость, близость «высшим», по-детски сердился, когда не верили его пророчествам.
По словам наблюдательного современника, Григорий Ефимович «натура нервная, экзальтированная, способная глубоко заглянуть в душу человека, сама способная чувствовать сильно и глубоко». Распутин притягивал к себе людей разных возрастов и убеждений, различного социального происхождения и общественного положения.
«Успех его проявился преимущественно в самых низах народных и в самых верхах… — продолжал Труфанов свою мысль. — Это объясняется тем, что в низах и в верхах ищут Бога».
По-видимому, это верно, но постепенно Распутин приобрел сторонников и среди представителей других сословий, причем не только эксцентричные натуры подпадали под его влияние… Кроме поклонниц и поклонников из петербургского высшего света были среди его приверженцев — на долгий или короткий срок — и журналисты Г. -П. Сазонов, И. А. Гофштеттер, А. А. Кон, и придворный А. Э. Пистолькоре, и военный Д. Н. Ломан, и священник А. И. Васильев и другие. Он «привлек меня к себе своим странно влекущим взглядом, удивительным ясновидением, и с тех пор я готов идти за ним куда угодно», — признавался один из провинциальных журналистов.
Число поклонников росло день ото дня: предсказания его производили лишь благоприятное впечатление, из уст в уста передавались истории о его пророческом даре.
«Произошло что-то странное, — вспоминала Елена Джанумова, у которой умирала племянница в Киеве. — Он взял меня за руку. Лицо у него изменилось, стало, как у мертвеца, желтое, восковое и неподвижное до ужаса. Глаза закатились совсем, видны были только одни белки. Он резко рванул меня за руки и сказал глухо: «Она не умрет, она не умрет, она не умрет…» Потом выпустил руки, лицо приняло прежнюю окраску, и продолжал начатый разговор, как будто ничего не было…
Я собиралась вечером выехать в Киев, но получила телеграмму: «Алисе лучше, температура упала…» На просьбу сделать «еще так» Распутин ответил:
— То было не от меня, а свыше…. И опять это сделать нельзя».
Дочь сибирского купца Василия Петрова Распутин «заговорил» от экземы, Ольгу Лахтину — от неврастении кишок, сына Арона Симановича — от паралича, возвратил к жизни попавшую в железнодорожную катастрофу и признанную безнадежной Анну Вырубову.
Менее достоверно, хотя и вполне вероятно, что Распутин лечил царя от злоупотребления спиртным — «запрещал» ему пить на две-три недели, предостерегая его от опасности возможных провалов в рассудке.
Арону Симановичу он «запретил» играть в карты под страхом большого проигрыша. Симанович не поверил и проигрался, однако после, до гибели Григория Распутина, не играл вообще.
Известна история с серебряным портсигаром, подаренным царю Григорием Распутиным. Последний подарил его Николаю II со словами:
— Вот ты куришь. Это, конечно, нехорошо. Да Бог тебя простит. Кури, покуда я жив. А как не станет меня, то и у тебя табачок скоро кончится. — Григорий проповеднически поднял палец вверх. — А другим мой подарок, думаю, не в радость придется…
Портсигар был фабричной выработки и отличался от сотен себе подобных только гравировкой на крышке: «Русской земли царю от Григория из села Покровского».
Николай им очень дорожил и всегда держал при себе.
Уже будучи в Екатеринбурге, прогуливаясь по дорожкам куцего сада, разбитого около неказистого дома инженера Ипатьева — последнего пристанища в этом мире, Николай Александрович обратил внимание на солдата охраны, рвущего у забора лопуховые листья.
— Зачем они вам? — участливо спросил уже бывший император.
— На табак, — последовал ответ. — Теперь настоящего табачка днем с огнем не сыщешь. А лопух, он вроде как и дымит… Подсушишь его, порубаешь, и цигарку аккурат завернуть можно.
Николай достал из нагрудного кармана гимнастерки распутинский портсигар, щелкнул крышкой:
— Пожалуйста, закуривайте.
