84
опасным. «Корсары из Буэнос-Айреса курсируют у бразильского побережья», — писал несколько позднее Лангс- дорф Нессельроде.67 И ученый решил отправиться с, ценным экспедиционным багажом по суше.
Перед тем как уехать из Ипанеоды, Лангсдорф оставил участникам экспедиции инструкцию, в которой писал, что назначает своим заместителем Риделя. «Ведите дневник всех происшествий и работ Ваших спутников, — писал он Риделю. Имейте в виду, что это научная экспедиция. Следите за коллекциями... Вы трудитесь не за деньги, а по совести. Вы, г-н Рубцов, — продолжал ученый, — работали до сих пор, как я убедился, с большим усердием и добровольно, обратите внимание на физические и географические особенности страны, а также астрономические наблюдения. Г-н Тонэй пусть с готовностью рисует все необходимое... Рекомендую рисовать деревья и кусты, которые имеют характерный вид и образуют ландшафт... Короче говоря, рисуйте все, что найдете интересного в природе, все, что можно внести в библиотеку императорского Ботанического сада».68 Лангсдорф предполагал прибыть из Рио-де-Жанейро в Порту-Фелис через два месяца и просил к середине апреля 1826 г. всех своих сотрудников быть там. В случае, если с ним произойдет какое-нибудь несчастье и он не вернется, ученый приказывал отплывать в Куябу без него. 24 января (5 февраля) Лангсдорф отправился в путь через Сорокабу, Иту и Сан-Паулу и через семнадцать дней приехал в Мандиоку.
Еще в дороге Лангсдорф начал работать над рукописью, озаглавленной им «Уведомление об открытом в Бразилии и весьма действенном при водянке лекарстве, называемом каинка».69 Целебные свойства корня растения Chiococca racemosa, или каинка, как его называли в Бразилии, были замечены еще Эшвеге, Щпиксом, Мар- тиусом, Марлиером, Энглером и другими исследователями, но Лангсдорф первый решил внедрить это средство в европейскую медицину. Вместе с упомянутой рукописью в Петербургскую Академию наук были посланы ящики с корпем каипки для анализов. 3 (15) марта, находясь в Мапдиоке, ученый написал о каинке в парижский журнал «Annales des Sciences Naturelles», a затем подготовил о ней специальную работу, которая была опубликована в Рио-де-Жанейро в 1827 г.70
6*
85
В апреле 1826 г. Лангсдорф возвратился в Порту-Фе- лис. С ним приехала и Вильгельмина, которой тоже предстояло отправиться в Куябу. За время отсутствия ученого экспедиционный отряд обследовал юго-западную часть провинции Сан-Паулу, побывал в городах Итапитининга, Фашина и Кастру.
Приготовления к долгому плаванию задержали путешественников в Порту-Фелис еще почти на два месяца. Наконец, 10 (22) июня на 8 лодках с командой около 30 человек они (исключая Гассе, который выбыл из состава экспедиции) отправились вниз по р. Тиете.
«По реке Тиете плавания еще никто не предпринимал, — отмечал впоследствии Рубцов, — то, хотя будет затруднительнее берегового путешествия и сопряжено с опасностями, но начальник сей экспедиции оный путь предпринял...».71 Действительно, у Лангсдорфа и его спутников, покинувших Порту-Фелис, не было предшественников среди европейских исследователей. В одной из своих рукописей того времени ученый справедливо замечал, что путешествие по рекам в Куябу будет совершенно новым по сравнению с предпринятыми Сент-Илером, Шпиксом, Мартиусом, Наттерером. 17(29) июня из местечка Педернейра Лангсдорф отправил Нессельроде донесение, в котором писал, нто экспедиция покидает «цивилизованную часть провинции Сан-Паулу».72
Пройдя около 600 км по порожистой и извилистой Тиете, экспедиция 30 июля (И августа) достигла места ее впадения в Парану. 1 (13) августа лодки путешественников начали спускаться по Паране и через несколько дней Лангсдорф и его спутники подошли к Риу-Парду.
7 (19) августа они пошли вверх по течению этой реки.
Лангсдорф продолжал вести подробный дневник. В полевых условиях это было связано с большими трудностями, преодоление которых требовало настоящего подвижничества. Во время плаваний по рекам путешественник из-за массы неотложных дел мог уделять работе над дневником не более часа в день, причем, заполняя его, бывал «до черноты покрыт насекомыми». Строгая регулярность записей объяснялась и необходимостью для Лангсдорфа вести зоологические наблюдения. «Я отмечаю в этом моем ежечасном журнале каждую мелочь, и будущий читатель не должен удивляться этому, — писал ученый. — Сведения о ежедневно убиваемых животных
