— Это сигара из Андорры. Лето короткое, холодное, но табак успевает созреть изумительно душистый. Опять же — экология… Чистый горный воздух, практическое отсутствие промышленности.
— Вам сигары присылают из Андорры? — спросил Патрикеев, чуть прищурившись холодными серыми глазами.
— Из Каталонии, — не моргнув глазом ответил Моров.
— А вообще в Андорре бывали?
— Почему вас это интересует?
— Экзотическая страна… Ни промышленности, ни развитого сельского хозяйства… Бродят овцы по склонам, и все… Ну, сыр делают, чесальная и текстильная фабрики… А вот переживает эта крохотная страна на границе Испании и Франции экономический бум. Говорят, в основном благодаря тому, что выступает как офшорная зона. Крайне выгодно там зарегистрировать, скажем, банк с крохотным уставным капиталом и перегонять под разными предлогами туда крупные суммы денег…
— Я медик. Я деньгами интересуюсь постольку-поскольку, — вот надо мне добыть 200 тысяч долларов на ремонт всех зданий института, и ломаю голову, как сделать…
— Вы ведь не получаете из госбюджета ни копейки?
— В том-то и дело… А вы говорите — банковские операции. Не до жиру, быть бы живу.
— Вот вы говорите об убийстве, — вернулся к затронутой теме Патрикеев…
Они познакомились сравнительно недавно — при вручении профессору Патрикееву ордена Святого Константина. Орден имел статус международного, на приеме были послы ряда европейских государств, видные ученые, банкиры. Патрикеева представил Морову их общий знакомый — член Капитула ордена Петр Зреков. Орденские собрания на то и существуют, чтобы давать возможность занятым и достаточно известным людям пообщаться, познакомиться.
— А что, в конце концов чисто в академическом плане можно обсудить и такую тему — "Убийство как двигатель прогресса".
— Ах, оставьте, мальтузианство нынче у интеллектуалов не в моде.
— Но вы же не станете спорить, что революция, война и так далее, при всем ужасе их последствий, в конечном итоге, разрушая старое, помогают пробиться новому.
— Я сторонник эволюционного пути развития человечества, — устало и как-то лениво проронил Патрикеев, делавший вид, что беседа ему небезынтересна, но не он был инициатором этого уединения и разговора.
— Дым не мешает?
— Ничего… Кстати, сигара не контрабандная? Я слыхал, в прошлые века андоррцы промышляли контрабандой.
— Я-то не андоррец. Я не промышляю контрабандой.
— А чем вы промышляете, профессор? Столько трат, вот вы жалуетесь. А прибыль-то от чего? Стрижете, прошу прощения за сельскохозяйственный термин, больных?
— Нет, конечно. Хотя есть у нас в институте и платные палаты. В основном продаем, так сказать, результаты научных исследований.
— Неужели на это можно прожить? Я, как вы знаете, тоже наукой большую часть жизни занимался. Не кормит нынче наука. Приходится заниматься экспертизой, оценивать драгоценные камни, украшения. Кстати, камнями драгоценными не интересуетесь? Могу помочь в приобретении редких камней и вещей на международных аукционах.
— Нет… Прибыль, знаете ли, не настолько велика. Мне, как я говорил, на ремонт бы…
— Политикой не увлекаетесь? А то сейчас модно стало заниматься политикой. Кто-то на ней зарабатывает, кто-то, напротив, в нее деньги вкладывает…
— Нет… Мне понятен лидер коммунистов — зрелая, здравая программа…
— Но если он придет к власти, вы станете опять скромным профессором со скромной зарплатой. Если не ошибаюсь, институт вы приватизировали… Все придется отдать, профессор.
— Все — вряд ли… Нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Все будет развиваться на ином витке. Просто мне показалось, что он умеет слушать советы своих консультантов. Для меня тот политик самый лучший, кто умеет быть управляемым. Большое, знаете ли, искусство.
— Но вернемся к теме убийства. Оно тоже может быть управляемым?
— Вы затронули крайне интересную тему. Да, можно внушить кому-то, что он обязан убить некоего человека.
— Зомбирование?
— Да… Не дай Бог, конечно, если некий профессор Мориарти, гений зла, захочет использовать свое умение воздействовать на чужую психику в корыстных целях.
— А это возможно?
— Зомбирование в принципе возможно. Но это процесс весьма индивидуальный…
