— Например? — спросил очкарик.
— Например, что надо принять заведомо фальшивые авизо. Потом все вскроется. Крайней будет эта несчастная тетка. А денежки-то, тю-тю…
Тут солидный профессор как-то легкомысленно присвистнула, и это было так смешно и неожиданно, что все расхохотались.
— Как может осуществляться такое воздействие? — спросила Марина.
— Вы из Томска? Из НИИ психиатрии? — спросила дама.
Марина сделала неопределенное движение головой и плечами, так, что этот жест можно было принять и как признание, и как отрицание.
— Но это же с нынешней техникой элементарно просто: можно тайно установить аппаратуру в помещении банка, во время ремонта например; можно ее смонтировать в непосредственной близости от жилья. Наконец, в тех случаях, когда это по каким-либо причинам невозможно, такое воздействие оказывается с передвижных установок.
— С машин?
— Да, с двигающихся по улицам города машин…
— На такие машины можно получать на дисплеях видеоизображение, чтобы контролировать поведение объекта, наблюдать, как оказывается воздействие, определять, так сказать, его меру. Объект с помощью дистанционных передатчиков можно либо накачать энергией, либо выкачать ее, и в любом случае, с помощью создаваемых искусственно энергетических полей, голосов, внушающих ту или иную мысль, можно от объекта добиться любой нужной вам линии поведения.
— Но для того, чтобы энергия приборов прошла сквозь стены офисов и жилых домов, придется использовать лазерные и пучковые устройства большой мощности.
— Это-то и хорошо.
— Не понял…
— Это значит, что какой-то сумасшедший не сможет таким образом воздействовать на объекты, и проблема, так сказать, не выйдет за рамки научного исследования.
— А государство?
— У государства сейчас достаточно других проблем.
— А накануне выборов президента в 2000 году?
— Есть инструменты воздействия на электорат и без психотронных приборов.
— И все же это возможно.
— Мы сможем это всегда отследить. Воздействие психотронных приборов, как правило, вызывает у человека наружные, и почти всегда внутренние ожоги и гнойные процессы. Зная это, мы, при подозрениях на психотронное воздействие, всегда сможем доказать его наличие или отсутствие.
— Я правильно поняла, институт — центр такого рода исследований?
— Да… В связи с недофинансированием в других научных центрах такого рода исследования прекращены еще несколько лет назад.
— Значит, вы будете решать…
— А что вас смущает? У нас лучшие в стране специалисты в этой области.
— Я все-таки сомневаюсь, Елена Викторовна, что все ваши пациенты жертвы воздействия психотронных приборов. Все же большая их часть шизофреники, — сказал бородатый очкарик. — Их болезненные состояния, обостряющиеся, как правило, в определенное время года, например весной, и даже появление на теле следов, напоминающих ожоги, звучащие в голове голоса — все это может иметь и другое объяснение.
— С другими объяснениями разбирайтесь у себя в институте. А в нашем мы ведем конкретное исследование и имеем вполне конкретные результаты, раздраженно ответила Сальникова-Тверская. Потом, словно извинясь за тон, проговорила спокойно: — Конечно, кое в чем вы правы: город насыщен интенсивными электромагнитными полями. Вокруг нашего института нет жилых домов, а если бы были, жители, наверное, слышали бы голоса и считали бы странные ожоги на теле. И все же, все же… Я несколько лет работала в лаборатории НИИ Минобороны. Я знаю, что говорю. Но больше, чем сказала, не скажу. Вам, как практикующим психиатрам, считаю, этого достаточно.
— У меня тоже пятна появляются на теле, — признался Сергей.
— Это может быть реакция на лекарства.
— Я не принимаю лекарств.
— Тогда — холодовая аллергия. Душ холодный принимаете?
— Да.
— Прекратите на время. И пятна пройдут. Ну, все, дорогие мои. У меня сейчас в отделе планерка, отчеты руководителей направлений. Для ознакомительной наша беседа и так была достаточно долгой. Будьте здоровы. Если хотите, можете посетить лабораторию электромагнитных воздействий, это на нашем этаже, в конце коридора.
— Успел что-нибудь снять? — спросила Марина Сергея, когда они вышли из комнаты.
