— Что это? — воскликнул он. — Откуда у тебя этот наряд?
— Я всадник падишаха, — ответила Дария-биби.
— Чего это ради?
— Ради тебя.
— Но зачем?
— А кто бы спас тебя, если бы не я?
— Для этого ты приехала сюда из Дели? Для этого переоделась всадником? Я вижу на тебе кровь! Ты ранета? Зачем ты все это сделала?
— Я сделала это ради тебя, разве ты остался бы жив, если б не я? Ну, какова любовь шахской дочери?
Мубарак грустно склонил голову.
— Шахские дочери не способны любить, — ответил он.
— Зато мы, бедные женщины, — сказала Дария-биби, — мы любим. А теперь садись в паланкин. Ты ушибся, тебе не следует ехать верхом.
С могольским войском было немало паланкинов. Их носильщики разбежались, перепуганные начавшейся битвой. Увидев, что Мубарак провалился в колодец, Дария-биби прежде всего отправилась на поиски паланкина. Найдя сбежавших носильщиков, она сумела с ними договориться. По ее зову два паланкина приблизились к колодцу. Дария-биби усадила раненого Мубарака в один паланкин, сама села в другой, и они направились по дороге в Дели. Но, прежде чем сесть в паланкин, Мубарак поцеловал Дарию-биби и сказал:
— Я никогда больше тебя не покину.
Дария-биби подыскала для Мубарака подходящее пристанище и принялась ухаживать за ним. Благодаря ее заботам он быстро поправился.
Когда после выздоровления Мубарака они прибыли в Дели, он взял Дарию-биби за руку и привел к себе в дом. Несколько дней они были счастливы, но за это счастье пришлось дорого расплачиваться и Дарие-биби, и Мубараку, и Зеб-ун-нисе, и Аурангзебу. Как это произошло, мы расскажем потом, а пока нам следует вернуться к Чанчал-кумари.
Радж Сингх признает свое поражение
Мы уже говорили, что Радж Сингх прибыл в Удайпур. Он сражался для того, чтобы освободить Чанчал-кумари и, когда это ему удалось, он, естественно, отвез ее в Удайпур и поместил на женской половине своего дворца. Однако ему трудно было решить — оставить ее в своем дворце или же отослать к отцу в Рупнагар. Он не хотел встречаться с Чанчал-кумари, пока не придет к окончательному решению.
Поведение раджи озадачило Чанчал-кумари. «Раджа, по-видимому, не собирается брать меня в жены, — размышляла она. — А если это так, к чему мне тогда жить в его дворце?.. Но куда же мне деваться?»
Несколько дней спустя Радж Сингх, так и не приняв никакого решения, пришел к Чанчал-кумари узнать, что думает она. Он взял с собой ее письмо, полученное им от Маниклала.
Когда махарана сел, Чанчал-кумари совершила пронам и, стыдливо потупившись, встала поодаль. Ее красота и прелесть поразили его с новой силой. Но он стряхнул с себя эти чары и сказал:
— Принцесса! Я пришел узнать, каковы сейчас твои намерения. Хочешь ли ты вернуться к отцу или предпочитаешь оставаться здесь?
Чанчал-кумари показалось, что у нее разрывается сердце. Она не в силах была произнести ни слова.
Радж Сингх достал письмо.
— Это твое письмо? — спросил он.
— Да, — отвечала Чанчал-кумари.
— Но я вижу здесь два разных почерка, — заметил махарана. — Какая часть письма написана твоей рукой?
— Первую часть письма писала я сама, — ответила Чанчал-кумари.
— Значит, последнюю часть писал кто-то другой?
Читатель помнит, что в конце письма Чанчал-кумари предлагала Радж Сингху себя в жены.
— Да, это не моя рука, — сказала она.
— Но это было написано с твоего согласия? — спросил Радж Сингх.
Вопрос был беспощаден, но Чанчал-кумари дала ответ, достойный своей благородной натуры.
— Махарадж! — ответила она. — Раджи из касты воинов могут похищать девушек, только чтобы взять их в жены. Похищение девушки с какой-либо иной целью — великий грех. Как я могла просить тебя совершить этот грех?
— Я не похищал тебя, — возразил махарадж. — Я освободил тебя из рук мусульман, чтобы спасти честь твоего рода. Теперь мой долг вернуть тебя отцу.
Чанчал-кумари удалось побороть девичью стыдливость. Она подняла голову и взглянула на Радж Сингха.
— Махарадж! — проговорила она. — Вы знаете свой долг, а я знаю свой. Если я вверила вам свою судьбу, я больше уже не стану ничьей женой, независимо от того, возьмете вы меня в жены или нет. И если вы мой муж, то только ваши приказания являются для меня непререкаемым законом. Если вы пожелаете, чтобы я вернулась в Рупнагар, я, конечно, вернусь. Но когда я приеду домой, отец снова будет вынужден отправить меня к падишаху, потому что он не в состоянии меня защищать. Неужели вы действительно хотите этого? Тогда почему вы не отпустили меня, когда я просила вас об этом на поле боя?
