- Не понимаю, зачем ломать кайф? - недоуменно сказал Жакино и начал стягивать с себя одежду. За ним поспешил сделать то же самое и Пьер.
Голые французы пятисотлетней давности стояли перед двумя русскими девушками, которые любили Скалигера и потеряли его, как им казалось, навеки. Жизнь их стала проходить только так: в поисках клиентов и в слабой надежде на то, что когда-нибудь они испытают то же, что испытали со Скалигером. По не известно каким причинам, но им обеим казалось, что эти два парня из Франции чем-то были близки к пропавшему Скалигеру. Что-то неуловимое притягивало к их, собственно, весьма посредственным физиономиям.
Только они приблизились друг к другу, в дверь постучали и довольно нагло.
- Не открывай, - сказала Фора Жакино, который пошел было голым навстречу звонку.
- Почему нельзя? Ведь это ваши комнаты?
- Ну хотя бы штаны надень, - горько сказала Анела, разглядевшая нечто меж ног высокорослого Жакино и надеявшаяся на приличный с его стороны жест.
На пороге стояли Платон и Кондер.
- Эй, вы, пидорасы, а ну вываливайте отсюда! Мы сами здесь разберемся, что к чему! - зычно крикнул он в лицо опешившему Жакино.
-Да-да, и не вздумайте бежать в окно, хотя его и нет, - скромно добавил Платон.
- Неужели ничего не получится? - вновь шепнула Фора подошедшей к ней Анеле.
Молотильщик зерна Жакино обхватил голову Кондера двумя ладонями так, что она треснула, как орех, а шустрый и коротконогий Пьер в это момент ловко выбил пистолет из рук Платона и выстрелил ему в задницу. Платон потерял сознание и упал животом на пол, а из задницы тем временем булькала кровь.
- Надо ее чем-то заткнуть, - сказал Пьер и сдернул со стола желтую скатерть и прикрыл ею Платона.
- Посмотрите-ка! -позвала всех Фора к столу. - Видите, рукой Скалигера написано: "Идите все ко мне, в Россию-остров. Ко мне, мои фантомы и друзья".
- Так кто же из нас фантом, а кто друг? - спросил Жакино и посмотрел на Пьера. - Наверно, мы, ведь мы из пятнадцатого века. А вы в каком?
- Мы, - задумавшись, ответила Фора, - вообще вне любого века, но знаем, что такое Россия-остров. Это страшная страна. Вне ее -сходишь с ума, внутри ее - претерпеваешь страшные мучения. И выбора нет. Такого выбора не было и у Скалигера, или по-вашему, Бордони. Я никогда не понимала Юлия, - продолжала говорить страстно и увлеченно Фора, - я думала, что он бредит, оставаясь наедине с самим собой, то теперь я многое осознала: не там родина, где сердце и плоть, а там, где ум и безумие. Вот его безумие постоянно находится на острове-Россия. Там его должны окружать созданные им фантомы, которые стали вдруг страшными реальностями.
- Вы готовы помочь мне в борьбе с ними?
Жакино и Пьер замялись. Они не думали, что спустя пятьсот лет им придется иметь дело с каким-то Скалигером, да еще с его врагами, суть которых была им неясна и чужда.
- Девочка! Ты все время очень много говоришь, а подошла к нам и привела нас к себе вместе с подругой с одной целью - порезвиться. Если этого не получается, то мы уходим. Нам и случившихся приключений хватает.
- Надо кончать с этими наполеонами, - резко высказалась Анела и нажала кнопку, которая скрывалась за портьерой. Место, где стояли Пьер и Жакино, распахнулось и они рухнули в подвал с криком и проклятьями.
- Вы правильно поступили с этими образинами, - послышался голос. Фора и Анела обернулись на дверь. В ней стояла Николь и улыбалась.
- Вы ищите Скалигера, а я ищу Бордони. Их разделяют века, но это не имеет никакого значения. Скалигер и Бордони - одно лицо. Только Скалигер безумно болен. Я знаю это, и своей болезнью он заразил вас всех. Вы не понимаете - кто вы! Я - фантом, я произведение Жана Понтале. Я спасла Скалигера и выпустила его к вам. Но не учла его богатого воображения: его фантазии заменили ему реальность.
- У тебя лиловые ноги, сука, - разозлилась Фора. - И не тебе нас учить: что мы понимаем, а что нет. Да, мы живем в мире болезненных фантасмагорий, мы порой не ощущаем, где заканчивается "Я" и где начинается "МЫ". Но я, по крайней мере, знаю, что такое любовь.
