– Первый – пли! Второй – пли! Бомбометы – пли!
– Обе машины вперед средний. Право руля.
За кормой в черном вспененном море рвались глубинные бомбы, словно молнии в грозовой туче.
– Машинное отделение отвечает: «Есть обе машины вперед средний».
– Очень хорошо. Рулевой, называйте курс.
– Один-один-ноль. Один-два-ноль. Один-три-ноль.
«Килинг», накренившись под действием руля, растерянно качался от перемены курса и убывающей скорости.
– Один-шесть-ноль. Один-семь-ноль.
– Установите большую глубину, мистер Сэнд. Широкий разброс.
– Большая глубина, широкий разброс. Есть, сэр.
– Приготовиться.
– Есть, сэр.
– Два-один-ноль. Два-два-ноль.
«Килинг» завершал круг, чтобы сбросить глубинные бомбы на полосе рядом с той, по которой они только что отмбомбились.
– Возобновить локацию.
– Один-четыре-ноль. Один-пять-ноль.
– Локатор докладывает, показания неразборчивы, сэр.
– Очень хорошо.
В любом случае скорость, вероятно, еще слишком велика, плюс кильватерная волна «Килинга», плюс водовороты от взорванных бомб.
– Один-восемь-ноль. Один-девять-ноль.
Следующая волна накатила с раковины и подняла корму «Килинга» тошнотворным винтообразным движением.
– Два-ноль-ноль. Два-один-ноль.
Происходит ли что-нибудь здесь в черной ночи? Пробитая подлодка всплывает? Или переламывается с треском на глубине? Перепуганные люди барахтаются в воде? Все вполне возможно, но маловероятно.
– Два-два-ноль.
– Локатор докладывает, показания по-прежнему неразборчивы.
– Очень хорошо.
– Два-три-ноль.
Краузе держал в голове схему циркуляции «Килинга»; он хотел пройти параллельно прежнему курсу и отбомбиться по следующей полосе. Разумеется, он не знал, что сделала подлодка после погружения и бомбежки; она могла повернуть в любую сторону, могла находиться на любой глубине. Однако вполне вероятно, что она погрузилась насколько могла.
– Готовы сбросить глубинную серию.
– Очень хорошо. Одерживать на курсе два-шесть-семь.
– Есть одерживать на курсе два-шесть-семь, сэр.
Вокруг не было видно решительно ничего.
– На румбе два-шесть-семь, сэр.
– Очень хорошо.
Ждать и надеяться. Надеющиеся на Господа обновятся в силе[31].
– Локатор докладывает, показания неразборчивы.
– Очень хорошо.
Не стоило, наверное, и мечтать, что вода успокоится и локатор заработает за то время, пока «Килинг» завершит круг. Наверное, пора.
– Давайте, мистер Сэнд.
– Первый – пли! – скомандовал Сэнд. – Второй – пли!
Вновь гром и молнии в воде за кормой. Белые, едва различимые столбы воды в кильватере. Выждать еще минуту после финального взрыва.
– Лево руля. Курс ноль-восемь-семь.
Еще раз пройти параллельным курсом и сбросить бомбы.
– Еще раз глубинная серия, мистер Сэнд.
– Есть, сэр.
– Локатор докладывает, показания неразборчивы.
– Очень хорошо.
– На румбе восемь-семь, сэр.
– Очень хорошо. Давайте, мистер Сэнд.
Еще один эллипс взрывов рядом с предыдущими. Краузе учился на курсах противолодочной обороны в заливе Кескоу, штудировал бесчисленные секретные брошюры с выжимками британского опыта за два с половиной года войны против субмарин. Математики приложили свой талант к тому, чтобы рассчитать вероятность попадания в погруженную лодку. Ученые и конструкторы создали самую чувствительную аппаратуру, самое мощное вооружение. Но еще никто не придумал, как залезть в голову командиру немецкой подлодки и узнать наверняка, повернет он вправо или влево, уйдет на глубину или останется у самой поверхности. И нет механизма, которой снабдит капитана эсминца терпением, упорством и благоразумием.
– Право руля. Курс два-шесть-семь. Еще одна глубинная серия, мистер Сэнд.
– Есть, сэр.
– На румбе два-шесть-семь, сэр.
– Очень хорошо. Мистер Сэнд!
– Первый – пли! – сказал Сэнд.
После этой серии оставалось лишь заново прочесать всю область. «Килинг» прошел через разбомбленный участок по диагонали, на север, обратно на восток, затем на юго-запад, и все это время локатор посылал импульсы в надежде вновь отыскать контакт – и ничего, ничего, ничего. Корабль бесцельно метался туда-сюда в темноте – не сравнить с его недавними упорядоченными маневрами.
– Сэр! – Сэнд стоял на крыле мостика рядом с капитаном и вглядывался в темноту, а ледяной ветер хлестал их обоих. – Сэр! Чувствуете запах?
