Он нежно засмеялся и свободной рукой запрокинул ее лицо:
– Тогда поцелуйте меня, опьяневшая девочка.
Пруденс встала на цыпочки и обвила руками его шею. Ее губы охотно раскрылись. Когда он крепче прижался к ее губам, его язык соприкоснулся с ее языком, и она, изумленная, невольно дернулась. Но его рука крепко удерживала ее. Поцелуй был таким сладострастным, таким чувственным, что Пруденс подумала, что Рис, должно быть, научился так целоваться у француженок, танцующих канкан. Она испугалась, что сама, оказывается, такая же чувственная, потому что когда Рис оторвался от нее, она продолжила движение, чтобы не вынимать язык из его рта.
От этого в Сент-Сайресе, казалось, что-то воспламенилось, потому что он издал хриплый звук и вжался в нее, вынуждая отступать назад. Прежде чем Пруденс смогла догадаться о его намерениях, она обнаружила, что проваливается в мягкость матраса.
– Что вы делаете? – задохнулась она, потрясенная мощью его тела, когда он оказался сверху.
– Вы слегка опьянели. Я хочу напоить вас как следует. – Рис начал исполнять обещанное, целуя ее снова и снова; от его нежных, медленных, крепких поцелуев болезненное тепло распространилось по всему телу, отчего Пруденс показалось, будто она в самом деле пьянеет.
Там, где его тело прижималось к ней, оно было каким-то особенно твердым. Прожив большую часть жизни в сельской местности, Пруденс знала, что это означает, знала, что должна остановить Риса, но, когда она задвигалась под ним, ей стало так хороша, что она не смогла найти в себе силы сказать «нет». Стыдясь, она закрыла глаза и наслаждалась ощущением его тела, прижатого к ней. «Должно быть, я пьяна», – решила Пруденс, потому что никогда, даже в самых тайных романтических грезах, она не могла вообразить, что мужчина может подарить ей такие ощущения.
Но как бы ни кружилась у нее голова, какими бы сладостными ни были новые ощущения, она не полностью утратила разум. Когда его рука скользнула между их телами, она безотчетно догадалась о его намерениях, а когда Рис начал расстегивать ее жакет, она положила ладони ему на плечи, чтобы остановить его. Это было символическое сопротивление, потому что его поцелуи, казалось, лишили ее воли.
Рис не обращал внимания на ее нерешительный протест и продолжал целовать ее, просовывая руку за жакет. Он положил ладонь ей на грудь, слегка сжав ее через слои одежды – лиф, корсет и рубашку. Когда его рука задвигалась, ощупывая и лаская грудь, Пруденс застонала от удовольствия, но когда он начал расстегивать пуговицы на лифе, она поняла, что ее девственность в серьезной опасности.
Пруденс отняла губы, сделала глубокий вздох, потому что ей не хватало воздуха, и снова попыталась оттолкнуть его, на этот раз прилагая больше усилий.
– Мы должны остановиться.
– Почему? – Рис наклонился и поцеловал ее в ямочку у горла, продолжая расстегивать пуговицы. – Это то, что делают женатые люди.
– Мы еще не женаты.
– Свадьба через шесть недель. Мне кажется, этого достаточно.
Пруденс закрыла глаза и покачала головой.
– Я порядочная девушка, – сказала она, стараясь напомнить им обоим об этом факте.
Рука Риса скользнула внутрь ее блузки.
– Я и отношусь к вам как к порядочной женщине.
Он казался искренним, но ни одному мужчине, даже такому благородному, как Рис, нельзя доверять в такой момент. Ее собственная мать познала это дорогой ценой, как и многие девушки из меблированных комнат. Пруденс заставила себя вспомнить, сколько раз миссис Моррис уединялась в гостиной, выслушивая рассказы девушек о том, что обещали мужчины; подавала носовые платки, расспрашивала о семье и порой тихонько советовала уехать в деревню – семь месяцев или около того на свежем воздухе, где-нибудь в тихом местечке в Гэмпшире пойдут на пользу разбитому сердцу. Только вот когда Рис кончиками пальцев касался обнаженной кожи выше кружевного края ее нижней рубашки, а его ладонь обхватывала ее грудь, вспоминать предостерегающие истории было трудно.
Пруденс колебалась. Они должны пожениться, это только дело времени. Но может быть, ее мама тоже так думала? Свадьба, которую обещал отец Пруденс, так никогда и не состоялась, в результате на свет появилась она. В панике Пруденс схватила Риса за запястье.
