– Обязательно быть вульгарным?
– Ваши старания напрасны, – радостно сообщил ей Рис. – Зря вы притащили сюда все эти сундуки. Дорогая моя, у меня нет ни гроша.
Летиция презрительно фыркнула:
– Ты всегда лжешь.
– Да, вы мне говорили это и раньше. – Рис до боли сжал пальцы. Но продолжал улыбаться. – Однако в данном случае я не пытаюсь обмануть вас. Я абсолютно пуст.
Она бросила на него тяжелый взгляд, как бы проверяя правдивость его слов:
– Значит, денег, оставленных тебе отцом, уже нет? Ты промотал все?
– Абсолютно все, – жизнерадостно признался Рис. – И получил от этого большое удовольствие, такой вот я бессовестный распутник.
Летиция побледнела и прямо на его глазах еще больше состарилась.
– Наши имения обременены долгами, кредит почти полностью исчерпан. Ты должен что-то сделать.
– Что вы предлагаете? Я подумывал о том, чтобы начать зарабатывать себе на жизнь, но решил, что не могу подвергнуть вас такому-испытанию. Если я найду себе занятие, вы станете стыдиться меня. Кроме того, мне придется работать. – Он пожал плечами. – Очень дурная привычка. Я стараюсь не стать ее жертвой.
– Не будь смешным! – выпалила Петиция. – Ты герцог Сент-Сайрес. Разумеется, ты не можешь работать.
– Неужели мы с вами хоть в чем-то согласились? Должно быть, мягкий климат Италии сделал меня слишком добродушным и покладистым. Но, возвращаясь к предмету разговора, у нас очень небольшой выбор. Могу предложить обратиться за помощью к Армии спасения, хотя сомневаюсь, что они помогают семьям разорившихся аристократов. Ужасно немилосердный подход, но…
– Заложено все, что могло быть заложено, – прервала его мать, как если бы Рис был настолько тупым, что не понимал серьезности ситуации. – Выплаты по процентам забирают то немногое, что мы имеем от сдачи земель в аренду, уже несколько лет нет отбоя от кредиторов. Не пройдет и недели, как они будут здесь.
Герцог не сказал матери, что они уже приходили.
– Если ты ничего не предпримешь в ближайшее время, они потребуют возвращения займов и заберут то немногое, что у нас осталось. Мы станем нищими.
Рис молчал. Может быть, из-за свойственной ему лени он не видел смысла напрасно тратить энергию. Мать нетерпеливо прервала молчание.
– Ну, – сказала она, – как ты собираешься поступить?
– Как я всегда поступаю в моменты кризиса, – ответил он, встал и пошел к шкафчику с напитками. – Я собираюсь выпить.
– Выпить? – повторила мать с презрением. – Ты считаешь, что выпивка – подходящий ответ на наши трудности?
– Нет, – ответил Рис, наливая себе изрядную порцию виски. – Это подходящий ответ на мои трудности. – Повернувшись, он встретил взгляд матери и улыбнулся. – Что касается ваших трудностей, дорогая мама, то они меня не заботят.
Они долго смотрели друг на друга. Рис по-прежнему стоял в расслабленной позе. Улыбка не сходила с его лица. Летиция первая отвела взгляд.
– Рис, твой дядя четыре года не выплачивал мне вдовью долю.
Герцог окинул взглядом роскошную отделанную мехом накидку матери и сверкающую камнями булавку, которой был заколот воротник.
– Да, вы выглядите ужасно обносившейся.
Она снова посмотрела на него и, увидев направление его взгляда, поднесла руку к горлу.
– Это фальшивка. Все мои драгоценности фальшивые. Я продавала настоящие, одну за другой. Теперь у меня ничего не осталось для продажи. У меня не хватит денег, чтобы продержаться до конца весны.
Ходжез не говорил ему этого. Рис сжал челюсти и посмотрел на мать.
– Я еще раз напоминаю, что мне все равно.
Она съежилась в кресле, ее неожиданная попытка сыграть на его сострадании провалилась.
– Я вижу, что ты, как и прежде, думаешь только о себе, – сказала она с пренебрежением, так хорошо знакомым ему. – Ты всегда был эгоистом, даже в детстве.
Ее резкий голос царапал, как бритва, но Рис давно обзавелся толстой кожей.
– Ужасным эгоистом, – согласился он, сжимая рюмку. – И вруном. Давайте не будем забывать об этом.
Тонкая бровь Петиции поползла вверх, верный знак того, что мать приготовилась выстрелить из тяжелого орудия.
– Если бы Томас был жив, он никогда бы не позволил, чтобы я оказалась в таком положении. В отличие от тебя он уважал свою мать. Он бы не бросил меня, сбежав в Италию.
