Как только я вспоминаю ее имя, она стремительно заходит в бар, ее большие красивые глаза расширены и взволнованы. Правая брючина разорвана, на белой майке пятна грязи. Я спрыгиваю с ящика и сокращаю расстояние между нами в доли секунды.
— Котенок…
Она вырывает жестяную кружку из моих рук и допивает виски одним большим глотком. Плотно зажмурив глаза, она проглатывает жидкость, показывая зубы.
— Тьфу. Это была плохая идея.
— Этот виски — дерьмо. У тебя похмелье. Конечно, это плохая идея.
Эмили прижимает тыльную сторону ладони по рту.
— Почему ты пьешь вообще? Сейчас едва ли середина дня.
Выдернув свою пустую тару из ее пальцев, я неодобрительно смотрю на нее.
— Ты последний человек на свете, который должен комментировать пьянство других, Маленькая-Мисс-Транжира-Сотни-Долларов-На-Водку.
Она закатывает глаза и легонько ударяет меня рукой, прежде чем заглянуть через мое плечо.
— Кто твои друзья?
Я не оборачиваюсь. Неважно, кто они. Они мне не друзья. Мне не нравится никто из них, а если Рыжая пронюхает об Эмили, кто знает, какую бурю это вызовет.
Я хватаю Эмили за руку.
— Они никто. Давай выбираться отсюда.
—Джай? — зовет меня Рыжая.
Блядь. Я сжимаю челюсть и поворачиваюсь настолько, чтобы увидеть своих «друзей». Рыжая складывает руки на груди, нетерпеливо ожидая меня.
— Никто, да? — Котенок поддразнивает, ее улыбка становится шире, когда она вырывает свою руку из моей хватки.
Рад видеть, что она наслаждается этим. Я пораженно вздыхаю и указываю на них поочередно.
— Старик, повернувшийся к нам спиной — это Грэм. Блондинку я не знаю, а Рыжую зовут Айви или Ева.
Эмили приподнимает бровь.
— Ты не знаешь?
— Мне плевать.
Я наблюдаю за Эмили, пока ее взгляд сканирует Рыжую. Ничего не отражается на ее лице, нет даже малейшего намека на ревность. Если честно, это меня бесит. Я просто теряю разум, когда парни пристально смотрят на нее, как будто она — ужин, а она едва ли усмехается, когда девушка, сексуальная девушка, зовет меня. Какого хрена?
— Она красивая.
Я смеюсь. Неожиданно. И это бесит меня еще больше.
— Хорошо, скажи ей это. Может быть, она не надерет тебе задницу во втором раунде.
— Кто сказал, что я буду с ней бороться во втором раунде?
— Ты совсем не напугана.
— Точно, — она смотрит вниз на свое маленькое тело. — Легкая победа и все это...
Эмили проводит своими ладонями по джинсам. Я на девяносто пять процентов уверен, что они не были такими грязными, когда она уходила сегодня утром.
— Что с тобой случилось? — спрашиваю я, и то, что оставалось от ее уже небольшой улыбки, исчезает.
— Череп…
— Джай! Следующий раунд за тобой? — я оборачиваюсь, и раздражение накатывает на меня, когда Грэм поворачивается к нам.
Когда он видит Эмили, его улыбка становится шире, он приподнимает свою пустую кружку в воздухе.
— Дитя!
Я кошусь на Эмили, а она возвращает ему улыбку и толкает меня.
— Отец.
Я иду следом за ней. Грэм — совсем не тот, кого я хочу видеть возле Эмили.
— Отец?
— Мы познакомились в тоннеле чуть раньше, когда ее выворачивало, — отвечает Грэм, когда мы подходим к столу.
Я смеюсь так же, как и Эмили.
— Как мило, — невозмутимо говорит Рыжая, ее карие глаза пронзают Эмили насквозь.
— Признаю, это был не самый лучший момент для знакомства. Я — Эмили.
Она не испытывает какой-либо неприязни или ревности к Рыжей, но я замечаю, что это не взаимно. Рыжая хмурит брови, тем самым усиливая выражение отвращения в глазах. На ее лице то самое выражение, которого я ожидал от Эмили, которое я хотел бы увидеть у Эмили.
Там, где Рыжая мускулистая и слегка мужиковатая, Котенок мягкая и женственная. У Котенка натуральные черные волосы, в отличие от Айви или Евы с ее поддельными рыжими кудрями и заметно отросшими темными корнями вдоль пробора. Рыжая красивая, и в этом нет ничего плохого, но Эмили, в противоположность ей, обладает естественной красотой. Ее красота элегантная... утонченная. Рыжая похожа на девушку, готовую надрать тебе задницу, если ты порвешь с ней, а Эмили выглядит хрупкой, готовой разрыдаться в подобной ситуации.
— Меня зовут Ава. А это Белла, — отвечает Рыжая скучающим и неприветливым тоном.
