Обычно в пророчествах ему отводилась роль позначительнее.
— А что? В пророчестве говорится, что тебя доставят сверху. И потом — зачем тебе оставаться? Что ты можешь изменить? Тебе всего одиннадцать. Никто не ожидает от тебя, что ты победишь чуму, за пару часиков соорудив от нее вакцину, — ответил Живоглот.
Он был прав. Бороться с чумой и изобретать от нее лекарство — работа докторов и ученых, не воинов.
Грегор с надеждой посмотрел на отца:
— Пап, это всего одна встреча. И ситуация с чумой пока под контролем. Все будет нормально, сам посуди.
— Ох, не знаю, Грегор, — сказал тот, качая головой.
— Воин непременно должен явиться. В этом никто не сомневается. А вот насчет его сестры сомнения есть, — вновь заговорил Живоглот.
— А почему это вы решили, что я непременно появлюсь? — спросил Грегор.
— Из-за твоей летучей мыши, Грегор. Из-за этой головной боли со скверным характером, — ответил Живоглот.
— Из-за Ареса? — удивился Грегор. — А как к этому причастен Арес? Они что, казнят его, если я не появлюсь?
— Боюсь, дело обстоит гораздо хуже, Грегор. — Живоглот выплюнул остатки деревянной стружки и устало глянул на мальчика. — Я говорил о трех случаях чумы в Регалии. Так вот, Арес — один из них.
— О нет! — тихо произнес Грегор.
Даже самые неприятные варианты развития событий, которые он безостановочно крутил все эти месяцы в голове, были лучше того, что он услышал.
— И насколько серьезно он болен?
— Серьезно. Он заболел первым. Все думают, что его заразили плотоядные клещи, когда атаковали на Водном пути, помнишь? Еще он мог подхватить чуму в Лабиринте, от крыс, — сказал Живоглот.
— Клещи? Но ты сказал, чумой болеют только теплокровные, — возразил Грегор.
— Да, так и есть. Но кровососущие и хищные насекомые могут переносить заразу от одного теплокровного к другому, — объяснил Живоглот.
— Так он… он умрет? — спросил Грегор севшим голосом.
— Ну-ну, не станем хоронить его раньше времени, — уклончиво ответил Живоглот. — В Регалии есть лекарства, которые могут облегчить его состояние, — в отличие от крыс, у которых таких лекарств нет. И потом — он сильный.
— Да, он сильный, — сказал Грегор чуть более уверенно. — Он самый сильный из всех летучих мышей, которых я знаю. Он будет бороться.
— Да, он будет сопротивляться болезни, потому что верит, что помощь уже в пути. Что Воин, с которым он породнился, прибудет. Что состоится большой совет. И будут начаты научные опыты для поиска средств спасения. Но если ты лишишь его этой надежды… — Живоглот не договорил и отвернулся, словно не желая видеть реакцию Грегора.
— Я там буду, Живоглот, — решительно сказал Грегор. — Я непременно буду.
— Но появляться там одному, без сестры, тебе не стоит. Это будет напрасная трата времени. Согласно пророчеству Сандвича, ползучие тоже должны прислать своих представителей, а они согласны сделать это только в том случае, если прибудет их принцесса, Босоножка, — продолжал Живоглот.
— Даже не знаю, как мне убедить маму, чтобы она ее отпустила, — с сомнением сказал Грегор.
— Твоя мама… А ты передай своей маме кое-что от меня. Скажи ей, что если ты и твоя сестра здесь не появятся — крысы пришлют за вами эскорт! — заявил Живоглот.
— Что это значит? — нахмурился отец.
— Это значит — будьте в полночь в указанном месте! — отрезал Живоглот.
— Но… — начал было Грегор, но тот вдруг взревел и слегка подался вперед.
— Аххррр, мне срочно нужно чем-то набить брюхо. В следующую минуту это может быть кто-нибудь из вас! — проворчал он. — Уходите. Идите домой! Вы знаете, что вам делать — так делайте!
С этими словами Живоглот развернулся и исчез в темноте туннеля.
Грегор с папой вылезли обратно в парк, поставили на место крышку люка и поспешили домой.
— Что же делать, пап? — спросил Грегор, когда они стояли на обочине дороги, пытаясь поймать такси.
— Мы что-нибудь придумаем, — успокоил его отец. — Только не волнуйся.
Но Грегор уже волновался. И был уверен, что папа волнуется ничуть не меньше.
Мама была уже дома и ждала их. Она еще не переоделась и выглядела очень усталой.
Теперь она работала семь дней в неделю, без выходных. Даже на День благодарения и в Рождество, когда все на свете отдыхают. Она шутила, что ее выходные — это вечера субботы и воскресенья, потому в эти дни она заканчивала пораньше, в четыре. И при этом не упоминала, что в эти дни ей приходится вставать в шесть утра.
