Так что с ведьмами я не спорил даже. Говорят направо, значит, туда и сворачиваем. Не в нашем положении от помощи отказываться, пусть бы и от мажеской. Была, конечно, мысль, что Триада, делая вид, что спасает нас, на деле ведет прямо в лапы Золотоголовому, но я отмел ее как надуманную. Хотели бы колдуньи нас спеленать, не стали бы представление с фантомами придумывать. Спеленали бы, аки младеньчиков, и ничего бы мы им не сделали.
Так что – как там общинники говорили? «Сгорел сарай – гори и хата!» К тому же и я, и Стефан так уже замарались близостью колдовства (и пособничеством колдунам), что ничего хорошего нас в Ассамблее не ждало. Никого ведь в Трибунале не будет волновать, что Триаду мы не звали и что действовала она по собственному умыслу. Женщина вообще пришла на помощь своему мужчине (пусть обычно наоборот бывает), умыла Владыку на его же поле, попутно и Стража с наставителем спасла! С магией – да, но мы-то со Стефом ее не призывали?
Порой мне даже хотелось оспорить догматы Церкви относительно контактов с магами. Ну бывают же, в конце концов, обстоятельства непреодолимой силы! Когда события несутся вскачь, а потом и вовсе обрушиваются в тартар, и все, что остается сделать человеку, это выбор: орать ему в полете или молча молиться.
Впрочем… Что бы я там себе ни думал, мы все равно должны были добраться до Новгорода и передать информацию Трибуналу. А там – костер так костер, подвал так подвал. Меня, скорее всего, отключат, предварительно скачав всю информацию, а после и вовсе личность сотрут. Во избежание распространения ереси, так сказать. Пацана вот только жалко!
Перед платформой словно бы расстилалась тропка, по которой мы беспрепятственно въехали в глубину леса и поплыли по нему в сторону от примерного нахождения Владыки с его стаями.
– Надо крюк сделать, чтобы со следа Владыку сбить, – пояснила Молодка, когда я уточнил у нее, куда она нас ведет. – Аккурат к топям выйдем, от них по прямой до церковных земель – низшие там не пройдут.
Я кивнул, а Старица продолжила – ох и пугающе же это было, когда три человека говорят как один!
– Не серчай на Гриня, Мертвый. Он все правильно сделал. Без нас вы бы уже все мертвыми были.
– А с вами – чуть позже.
– Все умрут. Но ты хоть цели достигнешь. Как со Стражем-то такое вышло? Тело зрелое, а душа юная.
Продолжая руководствоваться тем же принципом про сарай с хатой – как ни крути, а мы со Стефаном зависели от нехристей, а не наоборот, – я выложил Триаде всю нашу историю. Пока говорил, все молчали – охотники, естественно, тоже слушали. Малая и вовсе, подсев к Стефану поближе, гладила его по ноге, успокаивая, и бежать тому с платформы уже было некуда.
– Вот чего он таким странным мне казался! – Прол хлопнул себя по коленям, когда я закончил рассказ. – Но, погодь! Разве одержимым можно сделать вашего? Ну, в смысле, кто под Христом ходит? Как-то это противоречит тому, что святоши проповедуют.
В корень зрит, нехристь. Это и было основной опасностью в возможностях Золотоголового. Я не имел ни малейшего представления о том, как демону это удается, но тот уже трижды продемонстрировал, что ему это по силам.
Ведьмы в очередной раз меня удивили. Начали смеяться, причем все сразу. Кашляющий смех Старицы, переливчатые колокольчики задорного хохота Молодки и детское озорное хихикание Малой – Господь свидетель, в ночную пору это звучало по-настоящему жутко.
– Как же ты глуп, Мертвый! – отсмеявшись, произнесла Молодка. – И слеп. Вроде такие, как ты, должны обладать огромными знаниями. Неужели в них нет слов, которые бы все разъяснили? Или когда душа уходит, вы, мертвые Стражи, становитесь просто машинами? Не способными понять то, что очевидно любому живому?
– Поясни…
– Даже не знаю – стоит ли? А может, я лучше расскажу тебе небольшую притчу? Вы ведь, церковники, любите притчи?
– Ты любишь притчи, мальчик? – вклинилась Малая.
Нет, если она так и дальше к нему придвигаться будет, воспитанник вскоре упадет с платформы.
– Ваша беда, святоши, – продолжила Старица, – в том, что вы знаете больше других, но смотрите очень узко. Как лошади, которым надевают шоры. Правда только в священных текстах, да?
