Так мы и замерли: две шеренги оцепления из демонов, обеспечивающие Золотоголовому беспрепятственный выход из портала, и горстка людей, что приготовились умирать.
– Самое время, я считаю, явить Дар Господень, – сказал стоящий справа и чуть позади Стефа пастор Аксель. – Ситуация такова, что Святой Воин нам бы весьма пригодился.
Голос харизмата был совершенно спокойным, словно бы мы не находились в безвыходной ситуации, а болтали в тишине кельи.
– Жаль вас разочаровывать, пастор, но это невозможно, – в тон ему ответил Страж. – Чин изгнания применил мальчик одиннадцати лет от роду, который верил так, как мне никогда не удастся. Святого Воина нет.
– Но был? – вот же упрямец-то! Нашел время выяснять правду!
– Был, да сплыл. Я за него, – Стефан скосил глаза на протестанта. – Да и вы, Аксель, настоящий мешок с подарками. Настоящий маг на службе Церкви.
– Не магия зло, а то, с какой целью ее применяют.
– Как вас не спалили-то до сих пор, таких прогрессивно мыслящих?
– Божьей милостью, разумеется.
Обезьяны тем временем сделали шаг вперед, затем еще, и вскоре нам пришлось отступить. Мой подопечный для острастки взмахнул квачом, но демон, в которого он целил, легко увернулся, а сам атаковать не стал. Так они и надвигались на нас, пока с задних рядов не сообщили, что отступать дальше некуда.
– Ждут Баал-Берита, – высказал догадку харизмат.
Но из Разлома показался не Золотоголовый, а уже знакомые нам со Стефом нити. Множество, около трех десятков. Тонкие и полупрозрачные, они медленно поплыли по воздуху, миновали заграждение демонов и потянулись к нам.
Страж рубанул их раз, другой, но разрубающий все клинок прошел сквозь нити, не нанося им никакого урона. Будто бы они были сотканы из тумана, а тот, как известно, суть взвесь водная в воздухе – руби не руби.
– Берегись! – крикнул он, но опоздал на какой-то миг.
Две нити рывком бросились вперед и пронзили одного из священников, стоящих по левую руку от Стража, и ревнителя справа. Оба человека дернулись, выгнулись, словно сквозь них разряд электричества пропустили, после чего обмякли и бездыханно повалились на пол.
Еще одно туманное щупальце атаковало пастора Акселя, но в полусантиметре от его плеча вдруг замерло, наткнувшись на невидимую преграду. Ударилось в нее, после чего вдруг превратилось в белый пепел и осыпалось на пол.
– Вот как?
Слова эти харизмат произнес ровным голосом. Как констатацию факта, будто бы нечто, что должно было работать, но некоторое время не желало этого делать, вдруг все же заработало. И сразу после этого раскинул руки в стороны, как если бы отталкивал от себя что-то невидимое.
Ударило холодом, вроде того, что покрывает тело тысячами мурашек, когда из солнечного летнего дня спускаешься в глубокое подземелье. Нити, тянущиеся из портала, сначала замерли, потом попытались убраться обратно, но не успели. Так же, как и первая, столкнувшаяся с невидимой защитой харизмата, они превратились в белые хлопья, медленно поплывшие вниз.
Не дожидаясь, пока они осядут на пол, пастор ударил молниями по Обезьянам. Стеф, желая помочь союзнику, тоже бросился вперед, занося квач над головой. Но если магия Акселя успела обжечь парочку демонов, отбросив их на пару шагов, то взмах Стража пришелся в пустоту – Обезяны, явно напуганные, отступили.
Нет, не напуганные. Низшие шагнули назад, выполняя приказ господина. Того, кто как раз сейчас решил выйти из призрачного пламени портала.
Я сразу понял, почему демоны еще там на посту возле руин Перми назвали его Золотоголовым. Выглядел Высший как огромный, чуть ниже Обезьянов, рыцарь в шипастых алых доспехах, покрывающих каждый сантиметр его тела, а поверх закрытого шлема с узкой прорезью для глаз носил массивную, горящую золотом корону.
«Герцогская», – очень своевременно вспомнил я средневековую геральдику.
У Герцога Ада было четыре руки, по две с каждой стороны, в остальном же его вид вполне соответствовал человеческому. Замедлившись на выходе из портала, он словно бы дал себя рассмотреть во всех деталях, после чего сделал пару шагов и остановился за спинами своих слуг. Внимательно осмотрел каждого из нас, а потом сделал то, чего никто – я уж точно! – от него не ожидал. Снял шлем.
