Свистнула стрела, угодив некроманту в руку. Неплохо, однако, Боград рассчитывал на большее. Впрочем, посох выпал из руки, а с ним — и контроль за мертвяками. Тот, кто выбил у Михая меч, и уже готовился срубить голову, замер в недоумении.
Тем временем, Гале надоело просто ждать. Пользуясь замешательством мертвяков и их хозяина, она подкралась к нему достаточно близко, и, подобрав посох, ударила — со всей силы, в живот. Некромант снова заверещал, согнулся, и тут, подоспевший Михай проткнул его мечом. И, напоследок крикнул невидимке с луком: «как видишь, мы и без тебя кой-че могем!».
* * *
— Как ты? — спросила Гала у Михая, сняв с себя и Бограда чары «невидимости», — ты ранен?
— Да пустяки, царапина, — отмахнулся вышибала.
— Надо перевязать, кровь остановить…
— Сам перевяжу. Не маленький, — похвалился Михай, ужасно гордящийся собой и своей первой боевой победой, — главное, что этот не в порядке. Далеко не в порядке.
С этими словами он пнул лежащее на земле тело некроманта.
— Хотелось бы посмотреть, что он за фрукт, — изъявил желание Боград, — никогда, знаете ли, не видел некромантов. Ни живьем, ни так. И вы поглядите, полезно будет. В порядке жизненного опыта.
С этими словами странник наклонился и снял с головы некроманта капюшон. Присвистнул.
— Да это же девка! — вымолвил он удивленно.
Гала тоже наклонилась. О, да совсем молоденькая. Волосы не седые, просто очень светлые. Бледное лицо, такое знакомое. Похолодев от внезапной догадки, Гала представила это лицо, украшенное очками в толстой оправе. Так и есть. На земле лежала Мара. Новенькая.
Первый курс, медицинский факультет.
— Ты чего? — пробубнил Михай, удивленно глядя на спутницу. Та закрыла лицо руками и затряслась в беззвучном плаче.
* * *
Будильник сработал. Гала резким движением соскочила с кровати, еще надеясь на чудо. Но, судя по возбужденным голосам в коридоре, чуда не произошло. И не могло произойти.
Мара сидела у окна, привалившись к батарее. На ее лице застыла гримаса боли и смертельного ужаса последних мгновений жизни.
— Пропустите! Дайте пройти! — почти умоляла Гала, пробиваясь сквозь толпу студентов, одержимых нездоровым любопытством. Сама не понимала, зачем.
— Извините, — окликнул ее человек в полицейской форме, — вы знакомы с умершей?
— Ну… — протянула Гала, — так, немного. Ее зовут Мара, она учи… лась на первом курсе медицинского факультета…
— Хорошо, — полицейский черкнул что-то у себя в блокноте, — откуда вы ее знаете? В каких вы отношениях… были?
— Нас поселили вместе, — нехотя ответила Гала.
— Вот-вот! — крикнул кто-то из толпы, — я слышала, они поссорились ночью. Она ее избила и в коридор выставила. Бедняжка всю ночь…
А чего же ты ее к себе не пустила, подумала Гала. Добренькая ты наша.
— Вы не пройдете в участок? — спросил, а на самом деле приказал в вежливой форме полицейский, — для дачи дальнейших показаний?
— У меня занятия через полчаса, — беспомощно ответила девушка.
* * *
Допрос был не столько длинным, сколько нудным. Те полтора часа, что Гала провела в кабинете следователя, показались ей вечностью. Или даже вечными муками. Следователя интересовали и причины ее конфликта с Марой, и основные моменты, и взаимоотношения до ссоры, и много чего еще. Он даже запросил сведения о предыдущих контактах Галы Чагай с правоохранительными органами. Узнав, что эти контакты свелись к вызову полиции позавчера (совсем недавно) в связи с тем, что подруга Галы Вирлена застряла на другой грани и не может вернуться, он начал раскручивать тему «нервного потрясения». Когда же следователю надоело играть с Галой как кошка с мышкой, он спросил прямо, что по ее мнению, «могло послужить причиной смерти Мары Семирог». И Гала, просто ради облегчения, рассказала. И про Мертвый Лес, и про его обитателей, и про некроманта, которым оказалась покойная Мара Семирог, и про то, как эту самую Мару они с Боградом и Михаем «убрали с дороги». Именно так и сказала, такими словами. Следователь слушал, подперев голову кулаком, а когда Гала закончила, заговорил.
Он сказал, что прекрасно понимает: за преступления, совершенные на другой грани уголовной ответственности нет. И что он рад хотя бы тому, что Галино «чистосердечное признание» позволяет закрыть дело, сняв неопределенность. Но все же считает «своим долгом спросить вас, госпожа Чагай, неужели нельзя было избежать этой крайней меры?» Стоило ли вообще идти в Мертвый Лес, зная, что там опасно? Гала уже открыла рот, чтобы рассказать внимательному следователю о Мадраксе и Вирлене, но тот видимо решил, что разговор окончен, о чем и не преминул сообщить.
