Я невольно улыбнулась:
– Я – угроза для лорда Фэрлина?
Он смотрел задумчиво.
– Да, леди. Перед вами я беззащитен. Останьтесь со мной сегодня. Вы хотите остаться со мной?
Его слова, его взгляд оплетали меня сетью, удерживая крепче самых крепких объятий. Ждущие меня губы. Желавшее меня тело. Почему я должна скрывать это?
– Да, хочу, – сказала я просто.
Его зубы сверкнули в улыбке.
– Ах-ах, леди, что за неприличное предложение вы только что мне сделали? А как же вы собираетесь вести себя дальше?
– Так же, – сказала я, медленно приближаясь. Положила руки на его плечи, потянулась, прикасаясь легкими поцелуями к жесткому подбородку, к шевельнувшимся ответно губам, к бьющейся жилке на горячей шее… Его руки стиснули меня.
– Вы непристойны, леди, – выдохнул мне в ухо Фэрлин: в голосе его было больше дрожи, чем смеха. – Неужели вы хотите меня соблазнить?
– И еще как, – откинувшись назад в кольце его рук, я распахнула на нем куртку, рубашку, скользнула ладонями по твердым горячим бокам. Через мгновение уже целовала его грудь, чувствуя дрожь, которую вызывали мои поцелуи.
– Ты никогда… – выдохнул он. – Никогда раньше… ты…
Я продолжала целовать, касаться его – не я – другая, незнакомая мне женщина, которая жила во мне и которую Фэрлин выпустил на свободу. С туманным удивлением я наблюдала за ней, за ее бесстыдными ласками, дразнящими губами, движениями тела…
Он буквально оторвал меня от себя, а я прижималась, льнула, трогала его… Придерживая мои руки, Фэрлин смотрел затуманенным взглядом.
– Инта… ты сводишь меня с ума… откуда… почему?
Я с трудом втягивала воздух, глядя на него тяжелыми глазами. Фэрлин наклонился, подхватывая меня жадными сильными руками…
В эту ночь он любил меня снова и снова, и впервые я смогла понять его голод, потому что сама чувствовала то же, потому что не было ни вчера, ни завтра, а только танец и пламя наших тел…
* * *
Я стояла за спинами невест, наблюдая за брачным обрядом. Лорд Фэрлин сидел в своем кресле: невозмутимый, величественный, холодный. Я невольно взглянула на шкуру у камина – не приснился ли мне тот неистовый мужчина, что ласкал меня ночью?
Девушку подводил один из друзей или родственников жениха. Жених вставал рядом с ней перед креслом Лорда-Оборотня. Произнося непонятные нам ритуальные фразы, тот передавал молодым брачную чашу, надевал на руки жениха и невесты одинаковые тяжелые браслеты. Но даже когда он говорил слова благословения, его лицо оставалось холодным и отстраненным, будто думал Фэрлин совсем о другом.
Последняя пара заняла свое место у противоположной стены. Я осталась стоять вместе с неудавшимися женихами, не обращая внимания на призывные жесты сестры. Все ожидали слова лорда. Тяжело опершись о подлокотники, он поднялся – высокий, в серебристой одежде, с праздничным белым плащом на плечах. Взялся одной рукой за медальон на груди. Обвел взглядом новобрачных.
– Вы долго ждали этого праздника, и ожидание вас не обмануло. Вы счастливы, но и я счастлив вместе с вами. Брат Бэрин…
– Идемте, – негромко сказал Бэрин, увлекая меня из толпы гостей. Я недоуменно, слабо попыталась высвободиться, но, осознав, что все на нас смотрят, покорилась. Мы шли рядом по залу, от волнения я хромала еще больше, но Бэрин не торопился. Поддерживая меня под локоть, довел до возвышения, на котором стоял лорд Фэрлин.
Он протянул мне руку, и, как во сне, я приняла ее, встав рядом с ним. Леди Найна уставилась на меня неверящим ошеломленным взглядом… нет, не на меня. На камень на моей груди. Новобрачные и гости подходили ближе, перешептываясь и недоуменно переглядываясь. Лишь стоящий рядом со мной Бэрин улыбался, словно его что-то забавляло.
Лорд Фэрлин легко вздохнул.
– Как вам известно, я не собирался жениться. Но ко мне в замок пришла та, что стала для меня желанной. Любимой. Сегодня перед всеми я называю ее моей леди. Моей женой. Хозяйкой моего замка.
Его пальцы стиснули мне руку – очень больно. И он сказал:
– Она рядом со мной.
Если он боялся, что я убегу, то зря. Я просто окаменела. Я стояла и смотрела на зашевелившихся людей. Кто-то свистнул. Кто-то завертел головой. Кто-то заговорил. Кто-то засмеялся. Кто-то замер. В конце концов зал взревел.
