- Ни слова. У тебя же все равно кое-что есть на меня, зачем тебе дергаться? Я все потеряю, если на тебя стукну. Так что не бойся. Когда-нибудь мы это еще раз сделаем. А о Крейге тоже не волнуйся. Слышишь меня, Лерой? Просто делай то, что тебе, черт подери, приятно.
Лерой благодарно поглядел на меня и обнял. Мы вернулись в трейлер к ужину. Флоренс суетилась вокруг в своем фартуке и ставила еду на маленький столик. Под фасоль она спросила:
- Вы все это время были вдвоем на канале? Что-нибудь поймали?
- Пару рыбешек, да каких-то не таких, - сказала я.
Лерой поперхнулся крылышком цыпленка, а Флоренс спросила, налить ли нам еще молока.
Ясное дело, Лерой провалил экзамены и за восьмой класс, ему пришлось летом заниматься в школе, но потом он и девятый класс провалил, целых два раза. Мы все меньше и меньше виделись друг с другом за эти три года, потому что у меня было столько общественных дел, что часто приходилось ими заниматься и по воскресеньям. Это было и к лучшему, потому что Лерой становился все больше и больше похожим на всякого простого парня. Дошло до того, что он считал меня своей собственностью, просто потому что мы время от времени этим занимаемся. Последний удар был, когда он купил темно-бордовый «бонвиль-триумф» с блестящими металлическими пластинками, и я научилась водить его лучше, чем он. Он злился и говорил мне, что я и вправду лесби, и почему бы мне не побриться налысо. Крейг уехал из округа Палм-Бич в прошлом году, и Лерой божился, что больше у него ничего такого не бывало, так что он самый порядочный гетеросексуал. Это еще ничего, но у него была подружка в школе, и они все время этим занимались, так что он стал невыносим. Я сказала ему, что он дубина, плюс его оценки совсем сползли, так что лучше бы он вернул мотоцикл в магазин. У него чуть челюсть не выпала, а я развернулась и ушла.
Не считая того, что Лерой вел себя как болван, все было отлично. Меня пригласили сразу в три клуба - «Молодежный», «Якорь» и «Синавик». По-моему, я и вправду была гвоздем сезона. Я выбрала «Якорь», потому что там были две мои лучших подруги, Кэролин Симпсон и Конни Пен. К тому же «Якорь» был связан с клубом «Колесо», и я ходила с Кларком Пфейффером, вице-президентом «Колеса». Это в то время было высшим достижением.
Кэролин была местной Крошкой Два Башмачка>{13}. Девяносто процентов времени меня от нее тошнило, но она любила кино так же, как я, и мы вдвоем смотрели в городе каждый фильм, а потом разбирали его, сцену за сценой. Я начала подумывать о том, чтобы стать великим режиссером, хотя до сих пор не могла забросить мысль о том, чтобы стать президентом. У Кэролин были темно-синие глаза, черные волосы, и ростом она была около пяти футов восьми дюймов. Она смеялась всему, что я говорила, но так все делали. В глубине души она все еще была школьным капелланом, так что я мало что могла поделать с Кэролин. А еще она была в группе поддержки, и вечно тренировалась за гимнастическим залом, стараясь говорить низким голосом. Флотско-Воздушная школа Форт-Лодердейла гордилась тем, какие басы у ее группы поддержки. Я думаю, они кололись андрогенами, чтобы удлинить свои голосовые связки. Когда они кричали все разом, их голоса могли разогнать тысячи противников по ту сторону трибун.
Конни Пен - это было совсем другое дело. Немного массивная, как будто занималась баттерфляем, Конни бросалась в глаза своим крупным телом, но она не любила двигаться; последнее, чем бы она занялась - это командное плавание. Она просто слишком много ела. Глаза у нее были карие, ясные и теплые, и волосы к ним шли, но лучшей чертой в Конни была ее непочтительность. Мы были созданы друг для друга, хотя физически меня привлекала Кэролин, а Конни была более чем гетеросексуальна. Она говорила об этом все время, как будто у нее язык был с моторчиком.
Мы все втроем ходили на курсы латыни, и в младших классах пристроились переводить «Энеиду». Эней - это одномерная скука. Мы никак не могли понять, как Вергилию удалось это опубликовать, и занудство главного героя побуждало нас расцвечивать унылые дни в латинском классе. Учительница, мисс Рёбек, только добавляла нам энергии. Мисс Рёбек была из Джорджии, и латынь у нее была из Джорджии, скорее «алё, а я кто есть?», чем alea jacta est
